Однако давайте попробуем преодолеть тяжеловесный стиль статьи Бимана и понять суть работы, которая заключается в следующем: если вы познакомите группу людей с концепциями социальных ориентиров, невежества толпы, эффекта зрителя, то вы в определенном смысле сделаете им прививку против этих видов поведения в будущем. Таким образом, те несколько страниц, которые вы только что прочли, эти несколько тысяч слов представляют собой не только описание событий, но и педагогическое достижение. Согласно данным Бимана, теперь, когда вы знаете, насколько легко упустить главное, вы с меньшей вероятностью окажетесь жертвой интерпретационной путаницы. Может быть, даже справедливо будет сказать, что я купила противогаз одной разновидности, а сама из слов создала другой, который защитит от опасностей иного рода.
Биман работал с группой студентов колледжа. Он показывал им видеозаписи экспериментов Дарли и Латана, касавшихся припадка и задымления, записи, ясно показывавшие зрителю то, что Дарли и Латан назвали пятью ступенями поведения, направленного на оказание помощи:
1. Вы, человек, потенциально способный оказать помощь, должны заметить происходящее событие.
2. Вы должны интерпретировать ситуацию как требующую от вас помощи.
3. Вы должны принять на себя личную ответственность.
4. Вы должны решить, как действовать.
5. После этого вы должны начать действовать.
Студенты, которые видели видеозаписи и усвоили необходимые шаги, ведущие к пониманию гражданского долга, вдвое чаще предлагали свою помощь, чем те, кто не получил соответствующей подготовки. «Привитые» студенты протягивали руки поскользнувшимся на льду женщинам, старикам в инвалидных колясках, эпилептикам, у которых внезапно случился припадок, — несчастные случаи вроде посадки на воду происходят ведь постоянно. Остается только удивляться, почему, раз обучение столь эффективно в отношении кризисного менеджмента, оно еще не стало постоянной составной частью национальной образовательной системы. Было бы так легко включить его в обязательный курс первой помощи и даже помещать информацию на досках объявлений. Вам нужно сделать пять совсем простых вещей. Это особенно важно сейчас, когда наша страна огибает особенно опасный угол. Нам нужно знать, что делать, если взорвался автобус.
Теперь, узнав о пяти шагах, я чувствую себя лучше подготовленной. Политики советуют нам заниматься собственными делами, но проявлять бдительность. Я решаю, что как раз время этим заняться, и отправляюсь в центр города. Прошла неделя со времени самого страшного террористического акта в нашей стране, и ходят слухи, что приближается еще один. «Нужно заниматься своими обычными делами», — говорят все вокруг, да и что еще действительно можно делать? Так что я отправляюсь в центр города, хотя толпы теперь заставляют меня чувствовать себя не в своей тарелке. Бостон осенью прекрасен, его золотят теплые солнечные лучи, а трава на городском кладбище остается ярко-зеленой. Город, впрочем, кажется странно притихшим, а те звуки, которые все-таки раздаются, приобретают особое значение и кажутся полными глубокого смысла. Ребенок на качелях, взлетая высоко в воздух, испуганно вскрикивает. Оставленная на скамейке газета многозначительно шуршит на ветру. Бикон-хилл — мое любимое место, я обожала его еще в детстве. Я воображала, что под золотым куполом здания конгресса штата живут фантастические крылатые существа. Сейчас вокруг не видно политических деятелей, но у железной калитки я обнаруживаю неприятного парня лет восемнадцати, с агрессивно бритой головой, на которой виден татуированный синий крест. Он одет едва ли не в униформу и обут в высокие шнурованные черные ботинки; арийский пушок у него на руках блестит. Выглядит он чрезвычайно подозрительно. Рукоять ножа (по крайней мере нечто очень на нее похожее) торчит у него из кармана. Парень скорчился в углу, явно стараясь остаться незамеченным, и быстро что-то чертит — наверняка зарисовывает подходы к зданию конгресса и возможные пути отхода. Мы только вчера слышали, что планы окрестностей посольств и аэропортов, вместе с руководствами по отравлению продуктов питания, были обнаружены в трущобах Детройта. Парень что-то бормочет себе под нос. «Воздух, — говорит он. — Ласточка». Несмотря на то что я прочла так много статей о свидетелях и зрителях, я не очень хорошо представляю себе, что делать. Самое безопасное было бы сообщить о нем полицейскому, но ведь не хочется попасть в смешное положение… Вот вам и информированность! Первый шаг: вы должны осознать, что кому-то требуется помощь. В мире больше теней, чем солнечного света, и не так уж легко сориентироваться. Вместо того чтобы обратиться к полицейскому, я подхожу поближе к подозрительному парню, этому неонацисту… или просто чьему-то непослушному сыну… и тут вдруг, почувствовав мое любознательное присутствие, он поворачивается ко мне, и я вижу его блестящие, как хрусталь, зеленые глаза.