Лейла промолчала. «Моя маленькая сестричка…» Она хорошо помнит, как Махмуд бегал по двору и дразнил ее: «Лейла — не наша! А Лейла — не наша! Ты не моя сестра! Ты не моя сестра!» И тогда Ассам с серьезным видом громко заявил: «Ну и что ж? Зато она моя сестра! Моя маленькая сестричка!» С тех пор Ассам иначе ее не называл.
Ассам, видно, оправившись от первого смущения, сел на ручку кресла. Теперь они были совсем рядом. Он поправил растрепавшийся локон на голове Лейлы и как бы невзначай провел рукой по ее лицу. Лейла затаила дыхание. Сердце, казалось, остановилось. Ассам убрал руку, и оно забилось как сумасшедшее.
— Что же ты молчишь? Ты не хочешь со мной разговаривать? Что с тобой, сестричка? — спросил он вкрадчивым голосом, каким обычно разговаривают с обиженными детьми.
Лейла вспыхнула. Она как ужаленная вскочила с кресла и повернулась спиной к Ассаму. Но Ассам опять приблизился к ней и положил руку на плечо. Лейла резко отстранилась.
— Я больше не… — произнесла Лейла и вдруг замолкла, увидев лицо Ассама, словно искаженное острой болью. Глаза его смотрели зло. Лейла стояла у окна, дальше отступать было некуда. Ассам прижался к ней всем телом и замер. Лицо его стало мягким и добрым. Лейлу вдруг словно обдало жаром.
Послышались шаги матери. Ассам, как бы очнувшись, тряхнул головой, вытер платком лоб и направился к двери. Он о чем-то пошептался с матерью, и шаги удалились…
Лейла подошла к зеркалу. Лицо ее пылало. Она прижала к зеркалу одну щеку, потом другую. Но разве дело в щеках? Разве можно стеклом охладить сердце, погасить огонь? Она распахнула окно и высунула голову наружу… Сколько же это продолжалось? Мгновение?.. Вечность?.. Это было что-то незнакомое. Нет, она уже переживала нечто подобное. Когда? Может быть, даже еще до своего появления на свет… А может быть, после. Во сне?.. Наяву?.. В мечтах?..
Из-за туч вышла луна, все вокруг засеребрилось, даже ее волосы стали переливаться серебром. Лейла поежилась и закрыла окно. Увидев еду, она почувствовала, что голодна. Лейла наелась, погасила свет и сразу же заснула глубоким сном.
Проснулась Лейла рано, когда еще не начало светать… «Ассам», — пронеслось в голове у девушки, прежде чем она открыла глаза. Может быть, она произнесла это имя во сне и звук собственного голоса разбудил ее? Нет, Ассам ей не снился. Просто его образ все время стоял перед глазами.
Лейла пыталась вспомнить, каким был Ассам год, месяц, неделю назад… Ничего не получилось. Будто она раньше не знала его. Только вчера впервые увидела. На нем был элегантный коричневый костюм, белоснежная рубашка, голубой галстук…
Лейла положила руки под голову и улыбнулась. Разве не смешно? Они с детства росли вместе, Ассам научил ее считать до десяти, писать по-арабски и по-английски свое имя, защищал от Махмуда. Не проходило дня, чтобы они не виделись. А разглядела, оказывается, она его только вчера… глазами любви…
Лейла даже вскочила. Да, да, конечно! Это любовь! Любовь… Она несмело прошептала, прислушиваясь к своему голосу:
— Ассам меня любит… Я люблю Ассама…
В каждом слове будто заключалось волшебство, которое наполняло всю ее невиданным прежде счастьем. Потом Лейла стала повторять эти слова нараспев, как песню, прислушиваясь уже не к самим словам, а к тому, как они отзывались у нее в душе…
Ей хотелось кричать, петь, прыгать, танцевать. Она подбежала к окну, распахнула его, словно собираясь выпорхнуть на волю, навстречу восходящему солнцу.
Полной грудью Лейла вдыхала свежий утренний воздух. Она никогда не чувствовала себя такой счастливой и свободной. С восходом этого дня для нее начиналась новая жизнь. Со старой покончено раз и навсегда. Перед ней открывался мир свободы и счастья. Мир, в котором она может любить и быть любимой, никого не бояться, не выслушивать ничьих упреков и нравоучений, не испытывать мучительных угрызений совести. Это мир, который принадлежит только им — ей и Ассаму. Она будет свободна, как птица, счастлива, как всякая любимая женщина, уважаема, как всякий человек, убежденный в своей правоте.
Закрыв глаза, Лейла набрала полную грудь воздуха. Мерно покачиваясь, словно в танце, прошлась по комнате и вдруг остановилась, удивленно раскрыв глаза. Из зеркала на нее смотрела разрумянившаяся девушка, которая вся светилась счастьем. Светилось все: глаза, щеки, губы, волосы. Это, наверное, от солнца. Лейла подошла к зеркалу вплотную. И вдруг, впервые в своей жизни, обнаружила, что она красива. Это открытие было столь неожиданным и приятным, что Лейла рассмеялась. Просто так — взяла и рассмеялась, как сумасшедшая. Потом сделала несколько шагов назад, склонила голову набок, еще раз посмотрела на себя внимательно и опять расхохоталась — громко, на всю комнату.