При мысли о ней у Лейлы даже дрожь по телу прошла. Чтобы отогнать неприятные мысли, она закрыла окно и прижалась лбом к стеклу. Чем думать о Давлят-ханым, лучше помечтать. И Лейла предалась мечтам… Интересно, какой он? Где они познакомятся? Конечно, на каком-нибудь балу. На ней будет белое платье. Точно такое, как у актрисы Одри Хёпбёрн в американском фильме «Сабрина». Он не сможет не заметить ее, подойдет, пригласит танцевать. Да, но она не умеет танцевать. А если бы даже и умела? Все равно ей, видно, никогда не бывать на балу. О, как надоела такая жизнь! И нечего ждать поступления в университет. Как бы не так! Отец ни за что не пустит ее! Если бы не Махмуд, Лейла не смогла бы закончить даже лицей… Он подойдет и скажет: «Пойдемте погуляем по парку!» Мать в это время будет разговаривать с хозяйкой дома. А Лейла выйдет с ним в сад. В сад… У кого же из их знакомых есть сад? Кажется, только у Самии-ханым… Нет, нет! Не может быть, чтобы это был Сидки, сын Самии-ханым! А почему бы и нет? Он красивый, статный, элегантный. Говорят, даже похож немного на Грегори Пека[8]. Но голос его — какой-то фальшивый фальцет — раздражает Лейлу. И глаза лгут, уверяя, что хозяин их такой прекрасный человек. Последний раз, когда Сидки отвозил их с матерью на машине домой, Лейла сидела ни жива ни мертва, смотрела все время в одну точку, не решаясь даже взглянуть на него… Когда они приехали, мама стала его благодарить. Сидки снисходительно улыбнулся и сказал, глядя на Лейлу: «Вы, наверно, очень устали тетушка»… Намек, чтобы мама оставила их в машине, был настолько прозрачным, что Лейла даже покраснела. Она с трудом удержалась, чтобы не залепить ему пощечину.
Нет, тот единственный, который полюбит ее, не будет таким, как Сидки, или как ее отец, или как все другие мужчины. Он будет… Лейла не знает, каким он будет, но уверена, что совсем не таким, как все… Да, конечно, брюнет, высокий, красивый, с мужественным лицом, большими черными глазами, такими, как… Ну, хотя бы такими, например, как у Сидки. В этом нет ничего плохого — внешне пусть он будет похож на Сидки. Но только внешне…
На чем же она остановилась? При чем тут Сидки?.. Хорошо, предположим, что Сидки влюбился в нее. Они вышли вместе в сад. Сквозь ветви деревьев светит луна, бросая им под ноги желтые кружочки, напоминающие золотые монеты. Воздух напоен ароматом нарциссов. Кругом тишина.
«Лейла, — скажет он дрожащим от волнения голосом. — Лейла, я давно хотел сказать тебе что-то. Не знаю только, как начать…» Он робко взглянет на нее и замолчит. А Лейла засмеется и убежит. Потом остановится и, смерив его взглядом с головы до ног, спокойно спросит: «Что же ты хотел мне сказать, Сидки?» «Я хочу, чтобы ты выслушала меня».
Лейла пожмет плечами, сорвет с клумбы красную гвоздику, вдохнет ее аромат и медленно начнет обрывать лепесток за лепестком.
«Выслушай меня, Лейла, — шепотом произнесет Сидки. — Я люблю тебя, Лейла, понимаешь, люблю!..» И тут же попытается поцеловать ее. Но Лейла оттолкнет его и наградит еще вдобавок такой пощечиной, что звук ее разнесется по всему саду. Сидки, схватившись рукой за щеку, начнет смущенно бормотать: «Прости, Лейла… Прости, я не мог сдержать себя…»
Лейла снова смерит его взглядом с головы до ног и с достоинством скажет: «Ты думаешь, если я недостаточно богата, то со мной можно поступать как угодно!» Впрочем, вряд ли она произнесет такие слова. Во-первых, в жизни так не говорят. Так изъясняются только герои романов Юсуфа Вахби. Во-вторых, такой смелой она бывает лишь у себя в комнате, разговаривая наедине с собой. А на людях она трусишка. Так что лучше обойтись без всяких громких фраз. Просто, ничего не говоря, дать пощечину. «Прости, Лейла… Прости, что я не смог сдержать себя…»
Он осторожно возьмет ее за руку, коснется локтя, затем, как бы невзначай, груди и все уверенней и уверенней начнет ее ощупывать. Так же, как это делала Давлят-ханым… Опять эта проклятая Давлят-ханым!..
Лейла отвернулась от окна и прошлась по комнате. Она закрыла лицо руками. Но Давлят-ханым не переставала ее преследовать. Лейла словно чувствовала, как та ощупывает ее, как какую-нибудь скотину на базаре. Давлят-ханым — это каменное чудовище, которое без конца меняет платья. Последний раз она была, например, в черном. Полная, высокая, она сразу обращала на себя внимание окружающих, которые, сами не зная почему, чувствовали себя ее подчиненными. Она обладала удивительной способностью распоряжаться чужими судьбами, как ей только заблагорассудится.
Даже когда Лейла была маленькой, Давлят-ханым никогда не упускала случая, чтобы бесцеремонно не оглядеть ее со всех сторон. Она подводила ее ближе к свету, внимательно рассматривала, потом, довольная осмотром, хлопала девочку по бедрам и заключала, обращаясь к присутствующим, будто Лейлы здесь и не было: