Лейла даже съежилась, вспомнив о Сафе и о том разговоре, который произошел у нее с матерью после ухода Давлят-ханым.
Лейла лежала на кровати, уткнувшись головой в подушку. Нет, она не плакала — просто лежала, ни о чем не думая. Кто-то вошел, она услышала голос матери.
— Ты что, спишь?
Лейла подняла голову, посмотрела на мать.
— Что случилось? Почему ты такая бледная? — уже с беспокойством спросила мать.
Лейла еще глубже зарылась лицом в подушку.
— Не надо расстраиваться, девочка! Не придавай значения словам Давлят-ханым. Тебе еще рано думать о браке!
— Что ей нужно от меня? Чего она хочет? — сквозь слезы выдавила из себя Лейла.
— Кто?
— Эта ханым…
— А что она может хотеть?
Лейла вскочила с кровати и выпалила:
— Она хочет меня убить, как убила свою дочь!
— Не говори глупостей!
Но Лейла уже не могла остановиться.
— А разве не правда, что она отправила свою дочь на тот свет? — задыхаясь, спросила Лейла.
— Правда то, что ты бессердечное существо! Как ты можешь произносить такие слова?
— Но ведь Сафа покончила с собой!
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. Я даже знаю, кто ее толкнул на это. Хочешь скажу?
— Уж не думаешь ли ты, что ее отравила Давлят-ханым? Что мать сама подсунула ей яд?
Лейла села на кровать и, грустно улыбнувшись, спокойно ответила:
— Конечно… Разве не Давлят-ханым отравила ей жизнь? Ведь это она захлопнула перед Сафой все двери, оставив ей только один выход — отравиться!
Мать с удивлением посмотрела на дочь, но, так ничего и не сказав, вышла из комнаты.
Вытянув ноги, Лейла откинулась в кресле. Вот уже третий день, как они с матерью не разговаривают. Лейла, конечно, понимает, почему мать на нее сердится. Она делала все возможное, чтобы Лейла ничего не знала о подобных историях. Но Лейла узнала. Сафа покончила с собой, приняв большую дозу снотворного, после того как вышла замуж за «идеального мужчину». В ту ночь мать отказалась приютить Сафу у себя в доме, захлопнула перед ней дверь. Сафа вернулась к мужу и покончила с собой… Позже до Лейлы дошла еще одна подробность: Сафа любила другого человека и просила мужа дать ей развод, но муж отказал.
Красавицу Сафу похоронили, а Давлят-ханым какой была, такой и осталась, будто ничего и не произошло. Можно подумать, что она не мать Сафы. Впрочем, она, как и подобает матери, погоревала и даже всплакнула после смерти дочери. Но закралось ли в ее душу хоть минутное сомнение? Почувствовала ли она свою вину? Ничего подобного! Никто даже не подумал в чем-либо ее осуждать. Давлят-ханым ходит с высоко поднятой головой и даже чувствует себя героиней. До чего же люди слепы! Почему они все на ее стороне? Неужели они не видят то, что увидела она, Лейла? Ведь это же Давлят-ханым сама убила свою дочь! А люди относятся к ней после этого с еще большим уважением. Чем это объяснить? Чем?!
Лейла принялась ходить по комнате.
А может, она неправа? Может, поспешила вынести приговор Давлят-ханым? Главное ведь, чтобы все было по закону. Кто не нарушает принятых правил, тот не ошибается… Так, кажется, говорила мать… Да, да… Тот никогда не ошибается.
Лейла даже остановилась посреди комнаты, пораженная внезапно сделанным открытием.
— Не ошибается… Никогда не ошибается… И всегда уверен в себе, — повторила она вслух несколько раз.
Открытие, которое далось Лейле с таким трудом, для ее матери было простой истиной, ясной, как дважды два четыре: «Не нарушай правил — и не будешь ошибаться!» Конечно! Совершенно верно! Как в любой игре. Нужно знать правила, и всегда будешь спокойной и уверенной. Давлят-ханым толкнула свою дочь на самоубийство. Но сделала это по правилам, и все относятся к ней с уважением, как к искусному игроку… И после всего происшедшего Давлят-ханым живет со спокойной совестью. Или, может быть, у нее нет совести? В конце концов никого не касается, что чувствует человек. Лейла вспомнила, как однажды она попросила мать купить ей белье. Мать сказала поучительным тоном:
— Никто твоего белья не увидит. Важно, чтобы внешне ты выглядела всегда красиво!..
Да, главное, наверно, не то, что внутри. Главное — какой видят тебя люди.
В комнату влетел Махмуд, он с трудом переводил дыхание.
— Ты тут валяешься, а весь город бурлит!
— А чего он бурлит? — с улыбкой спросила Лейла, хорошо зная способность брата всегда преувеличивать.
— Как чего? Правительство аннулировало договор тридцать шестого года!
Лейла вскочила с кровати:
— Что? Не может быть!