Узнав о предстоящей помолвке Лейлы, Джамиля встревожилась.
— Скажи, ты любишь доктора Рамзи? — спросила она, оставшись с Лейлой один на один.
Лейла утвердительно кивнула головой. Джамиля задумчиво произнесла:
— Я так и знала, ты умнее меня. У тебя хватило терпения дождаться человека, которого ты полюбила и который любит тебя.
— Но ведь ты тоже довольна своим замужеством? Разве ты не счастлива, Джамиля? — удивилась Лейла.
На лицо Джамили набежала грусть. С горькой усмешкой она сказала:
— Это ты спроси у моей мамы. Она тебе расскажет, как счастлива ее дочь!.. Но лучше оставим этот разговор. Займемся твоими делами. Надо подробно все решить относительно будущего вечера.
Джамиля принимала самое горячее участие во всем, что было связано с предстоящей помолвкой. Она чуть ли не каждый день навещала Лейлу, распространяя по квартире запах дорогих духов, каждый раз в новом нарядном платье. Держалась Джамиля просто, но с достоинством. С ее появлением все в доме облегченно вздыхали, радуясь возможности переложить заботы на ее плечи. Джамиля проявляла активность необыкновенную. Она вносила одно предложение за другим и тут же принималась за их осуществление. Глядя на Джамилю, можно было подумать, что она всю жизнь занималась устройством помолвок и всеми связанными с ними сложными процедурами.
Первое время Джамиля приходила в сопровождении супруга, но потом, видно, решила, что может прекрасно обойтись без него.
— А где же ты оставила Али-бека? — спросила Сания-ханым, увидев племянницу без мужа.
— А что ему тут делать? Спать он может и дома! — ответила Джамиля.
Лейла улыбнулась, вспомнив, как вчера Али-бек уснул у них на тахте. Сидел, сидел, потом склонил голову набок, открыл рот и захрапел. Толстый, грузный — занял чуть ли не всю тахту. А на животе золотая цепочка от часов. Тоже толстая, солидная, будто цепь от наручников, предназначенных для заключенных.
— Разве можно оставлять мужа одного? — пожурила тетка племянницу.
Джамиля только презрительно махнула рукой.
— Ассам просит извинить его, — обратилась она к Лейле. — Завтра он придет тебя поздравить.
Лейла в самом деле ждала, когда Ассам придет наконец ее поздравить. Ей очень хотелось убедиться, что у него не осталось в душе неприятного осадка от всего, что когда-то было между ними. Сама она никакой неприязни к нему не чувствовала. С прошлым покончено. И Ассам должен помочь ей подвести под этим черту.
Ассам явился вместе с Сидки. В последнее время они стали неразлучными друзьями. Увидев их, Лейла невольно вспомнила, как Ассам когда-то из-за этого самого Сидки был готов чуть ли не задушить ее.
Ассам, очевидно, догадался, о чем она думала. Усаживаясь рядом с Лейлой, он смущенно спросил:
— Ты чему улыбаешься?
— Значит, вы с Сидки теперь друзья?
— Ты этому удивляешься?
— Нет. Просто смешно сейчас вспомнить, какими мы были детьми. Ведь все это была детская игра, не правда ли?
Ассам промолчал.
Чуть поодаль от них сидел Сидки и что-то нашептывал на ухо Джамиле. Та, выпуская кольцами дым прямо ему в лицо, кокетливо посмеивалась.
— Знаешь, Лейла, — сказал вдруг Ассам, — когда я женюсь и у меня будет дочь, я ее обязательно назову Лейлой.
Лейле стало вдруг стыдно: выходит, Ассам, которого она когда-то презирала, благороднее, смелее и лучше ее. Он не хочет зачеркивать прошлого, не стесняется своего чувства. Пусть все кончилось, но он сохранил о том, что было, светлую память как о чем-то неповторимо прекрасном и дорогом и не пытается вытравить чувство, наполнявшее когда-то его сердце счастьем. Нет, у него не повернулся язык назвать все это «детской игрой». А зачем это понадобилось ей? Чтобы доставить удовольствие себе? Или чтобы угодить доктору Рамзи?
Лейла так и не нашла ответа на этот вопрос. Ее размышления прервала Джамиля.
— А ну-ка, мужчины! — захлопала она в ладоши. — Убирайтесь отсюда. Нам нужно обсудить наши женские дела!