На улице снова завыла сирена.
С каждым днем сирены выли все чаще и чаще. Вскоре надобность в сиренах исчезла вообще. Налеты продолжались круглые сутки без перерыва.
Ни на минуту не смолкали зенитки. Их стволы накалились так, что, казалось, вот-вот расплавятся. Возле таможенных складов, где стояла батарея, не расходилась толпа людей, следивших за работой зенитчиков.
— Давай, сынок, давай! — кричал какой-то седой старик, подбадривая Махмуда.
Высоко в небе воспламенился самолет противника и камнем стал падать в море. В это время другой самолет на бреющем полете с ревом пронесся над самыми головами людей и дал пулеметную очередь.
Махмуд повалился на землю. Стоявший рядом солдат бросился к товарищу, чтобы помочь ему. Но Махмуд сам поднялся на колени и, собравшись с силами, отполз в сторону. Он только сейчас почувствовал, что ранен в руку. Махмуд лег на спину и принялся следить глазами за горящим самолетом. Когда тот наконец упал в море, Махмуд закрыл глаза и слабо улыбнулся.
На следующий день зенитные орудия замолчали. Вражеские самолеты безнаказанно бомбили город. Люди молча хоронили своих близких, перевязывали друг другу раны и ждали помощи. Но враг сбросил воздушные десанты в Джумейле, в Расве и Порт-Фуаде… Стало ясно, что ждать больше нечего. Началась эвакуация. Дороги были отрезаны, оставался только один путь — через озеро Манзиль…
Глава 26
Наступило 5 ноября 1956 года. Свинцовые тучи нависли над озером Манзиль. Лишь ненадолго мелькнет в голубых просветах солнце и опять спрячется. Но стоит ему выглянуть — и сразу на рябой поверхности озера задрожат отражения барж, небольших суденышек и лодок, до отказа набитых людьми. На берегу, у пристани мечутся мужчины и женщины с чемоданами и узлами в руках и на плечах. Они ложатся на доски и, прильнув губами к воде, жадно пьют. Баржи и лодки не успевают отвозить людей. А толпа на берегу растет. Все хотят поскорее уехать. Но вот с переполненной, готовой отчалить баржи спрыгнула высокая девушка и, прижимая к груди сверток, стала пробираться сквозь толпу на причале к берегу, время от времени громко выкрикивая:
— Адиль! Адиль!
Пожилая женщина, очевидно мать девушки, звала ее с баржи:
— Фаиза! Фаиза!
Но девушка будто не слышала. Она протискивалась сквозь плотные ряды столпившихся на берегу женщин, стариков и детей, чуть не сбила с ног какого-то мальчика. Тот осуждающе поднял глаза, как бы спрашивая: «Куда ты так торопишься? Куда вообще спешат все эти люди?» Лицо ребенка было не по-детски серьезным. Он будто успел состариться от ужаса, который ему пришлось пережить за эти пять дней. Фаиза с виноватым видом погладила мальчика по плечу и двинулась дальше.
— Адиль! Адиль! — кричала она, тяжело дыша.
Юноша в форме ополченца бросился ей навстречу.
Спрятал ее руку в своих ладонях и молча смотрел на нее. Фаиза, с трудом переводя дыхание, провела языком по пересохшим губам.
— Ты ведь приедешь, Адиль? Поклянись, что приедешь, — прошептала она. Глаза девушки были полны такой глубокой печали, словно в них скопилась вся скорбь отплывающих сейчас от пристани жен и матерей, которые, возможно, навсегда простились со своими родными и близкими.
— Нет, не я приеду к тебе, Фаиза, — сказал юноша, — а ты вернешься ко мне. Мы поженимся здесь, в нашем городе, в Порт-Саиде.
Лицо девушки озарилось нежной и грустной улыбкой счастья — ее и Адиля! Золотой пляж, море, солнечное тепло… Кажется, все это было во сне, а наяву она ничего, кроме пожаров, смерти и крови, не видела.
Фаиза еще крепче прижала к груди сверток, словно боясь, что его могут отобрать.
— Но когда это будет, Адиль? Когда?
— Скоро, Фаиза. Совсем скоро, моя любимая! Враг войдет в город только через наши трупы. Но и тогда он долго здесь не пробудет. На другой же день его обязательно вышвырнут отсюда.
— Адиль, но ты должен жить! Дай мне слово, что ты будешь жить! — воскликнула Фаиза.
— Все будет хорошо, — как мог, успокаивал девушку Адиль.
Девушка сквозь слезы робко улыбнулась: «Адиль и такие же, как он, тысячи храбрых солдат обязательно победят врага. Прогонят его с египетской земли. Разве не они уничтожили десанты в Порт-Саиде и Джумейле? Фаиза вернется, обязательно вернется в свой родной город, к Адилю».
— Клянусь тебе, любимая, что и ты и все эти люди скоро вернутся в Порт-Саид, — сказал Адиль.
Баркасы, баржи и моторные лодки, до отказа наполненные людьми, были готовы к отплытию. Недалеко от пристани покачивалась небольшая белая яхта. Кроме женщины с длинными косами, одетой во все черное, на ней никого не было видно. На руках женщина держала спящего ребенка. Казалось, для нее сейчас существовал только он один. Ничто не должно потревожить сон ее сына.