— Извините, — говорю, — девушка, за солдафонский юмор. Совсем не то хотел вам сказать… А у вас такого не бывает: думаете и чувствуете одно, а с языка слетает совсем другое? Пытаетесь как-то поправить дело, еще хуже получается…
Удивительно, как открытость на умного человека действует! После этих слов моих лицо девушки словно живой водой омыли. Оживилось оно, помягчело, губы ненакрашенные в улыбке раздвинулись. Глянула она на меня из-за букета со внимательностью, спрашивает:
— Что же вы на самом деле хотели сказать?
— Не знаю, как и ответить вам…
— А вы совету Вольтера следуйте: «Когда не знаешь, что сказать, говори правду».
— А не обидитесь?
— Кто же обижается на правду?
— Ой, многие обижаются. Почти все. Ну, хорошо, — я решительно взъерошил волосы на затылке, — слушайте. Только не обижайтесь. Сидел я вот здесь на пенечке минуту назад и думал о вас.
— Обо мне?!
— Мечтал о близком человеке, который должен-таки встретиться мне в жизни. В этом вы ничего плохого не находите?
— Нет, конечно.
— И вдруг увидел вас. Вот и все.
— И все? — слегка разочарованно переспросила девушка.
— Голос мне откуда-то шепнул: «Она!» Посмотрел на вас — и впрямь вы моя мечта. И последнее, наконец, о чем я подумал… Что вы станете моей женой, хотя я не знаю даже, как вас зовут.
Девушка попыталась что-то сказать, но я перебил ее:
— Извините, я следовал совету Вольтера и вашему — говорил правду. Теперь слушаю вас.
— Хорошо, я попробую так же откровенно. Мне кажется, что вы говорите сейчас искренне. И еще думается, что подобные признания я слышу от вас не первая. А зовут меня Ксюшей.
— Вы вправе так думать, Ксюша, спасибо за откровенность. Но коль решили мы с вами вести беседу начистоту, так скажу: первой вам эти слова говорю. Хотя, скрывать не стану, попутчицы жизни временные у меня были и даже сейчас имеются.
— Тогда я вынуждена огорчить вас…
— Андрей.
— …Андрей. Я невеста. Да вот и мой жених, легок на помине.
Я оглянулся и увидел приближающегося к нам Николая.
— Николай ваш жених?!
— Вы, наверное, Андрей Токмаков? — вопросом на вопрос ответила Ксюша. — Вы работаете с моим дедушкой?
— А кто ваш дедушка?
— Мой дедушка — Максимыч, — ответила Ксюша.
Бригадир Байрамов оказался человеком слова. Без малого двести рублей получил я в свою первую на водолазной станции получку. На стройке мне за эти деньги месяц вкалывать надо было. И житуха водолазная на природе по сравнению со стройкой курортная.
— Летом заработком нас не обижают, — неожиданно разговорился со мной Максимыч, — тебе еще «полевые» не начислены.
— Байрамова надо увидеть, — сказал я, — должок требуется возвратить.
— Сегодня вечером бильярд, небось слышал? — Максимыч посмотрел на меня испытующе. — Сбор в двадцать часов в лагерной столовой. Приходи, там с Байрамовым и разочтешься, — проговорил начальник станции с легкой многозначительной усмешкой. — На бильярде хорошо играешь?