Но вот за дверью раздались знакомые шаркающие шаги недавнего соседа. Шаги остановились возле двери, никто не звонил. Казалось, человек за дверью не решается нажать кнопку и чего-то ждет. Это было очень не похоже на Василия Максимовича, который никогда не церемонился и не любил ждать. Потом прозвучал звонок — коротко, прерывисто. Они с мамой сидели не шелохнувшись. Когда раздался второй звонок, такой же короткий и неуверенный, она готова была подняться и открыть дверь. Но промедлила. Теперь открывать было уже нельзя, человек за дверью догадался бы обо всем по тишине. Оставалось только очень тихо сидеть и ждать.
Сердце у нее колотилось, как у мамы в ту далекую ночь, когда стучался к ним в железную дверь госпитального подвала Чудик. Но вот наконец шаги пришельца зашаркали по лестнице вниз. Она облегченно посмотрела на маму и словно бы увидела ее после долгой-долгой разлуки — лицо мамы было морщинистым и совсем старым.
Где-то неподалеку послышались голоса. Елена Александровна очнулась от воспоминаний, торопливо поднялась с ящика. Поправила сползающий на лоб платок и побрела к серому унылому зданию.
Анатолий Иванович не был большим стратегом по части борьбы, но понимал: прежде чем начать генеральное наступление на двух главных своих обидчиков — директора совхоза Бельского и управляющего центральным отделением совхоза Еськова, — необходимо укрепить собственные тылы, подтянуть трудовую дисциплину, поднять личную ответственность каждого перед руководителем заготконторы. Идти на Бельского с такими деморализованными слухами соратниками, как дремлющий на солнышке шкурятник Борис Иосифович, по меньшей мере легкомысленно. Правда, кое-что для укрепления тыла уже сделано. Выявлен, а следовательно, и обезврежен тайный агент — анонимщица Пахомова, значительно ослаблена антидиректорская направленность председателя месткома, усилен слух о Петрусевой из «Заготзерно». Кое-кто, в том числе и шкурятник Борис Иосифович, очень почешет в затылке, узнав о Петрусевой…
Мысленно разобрав и одобрив свои действия по укреплению директорского влияния на заготконторский коллектив, Анатолий Иванович прикинул: что имеют против него Бельский с Еськовым? Простои совхозных машин на базе? Но где такие базы, на которых в разгар сдаточного сезона нет простоев? Не его вина, что пропускная способность погрузочной эстакады в два раза меньше требуемой, что строители ее не удосужились даже сделать съезд с эстакады. А ведь он говорил, предупреждал, но все прикрылись типовым проектом. Проект хорош для легких грузовых машин, а на эстакаде теперь толкутся «шаланды» и грузовики с прицепом, а то и с двумя. И все требуют съезд.
В этом месте своих размышлений Анатолий Иванович почувствовал легкое угрызение совести. Он, конечно, мог бы поднатужиться и собственными силами за два-три дня соорудить съездную аппарель, которая значительно увеличила бы пропускную способность эстакады, подрастолкала заторы на базе, но… Резерв всегда должен быть в запасе, на то он и резерв. План увеличивают из года в год, и следует смотреть вперед, многое предвидеть и предугадывать.
Второе, в чем серьезно его может упрекнуть Бельский, — тара. В этом вопросе Анатолий Иванович даже сочувствовал Бельскому. Остаться в сезон без тары… Но его вины и тут нет. Было распоряжение сверху: «навал» отменить, в ящиках отгружать только раннюю картошку, а позднюю — в контейнерах. Контейнеры, конечно, дело, в принципе, хорошее, прогрессивное, за ними будущее, но, как любое новшество, требуют времени для освоения, притирки и утряски. Одно дело контейнеры в теории и в образцово-показательных хозяйствах сельхозинститута, другое дело практика. Вот она, практика.
За забором, где лязгали железнодорожные вагоны, высилась гора складных контейнеров. Откидные стенки их со сломанными запорными замками переплелись между собой, деревянные рейки у большинства выбиты, и все это Бельскому надо разобрать, вывезти, отремонтировать, расставить на полях. А чем он будет грузить полутонные контейнеры с картошкой на машины? Ну, это уже забота Бельского, на то он и передовой директор совхоза. Заготконтора свое дело сделала: контейнеры получила, из вагонов выгрузила, будьте добры, забирайте и делайте с ними, что хотите. И по изготовлению ящиков под раннюю картошку заготконторская пилорама план выполнила, и, что положено Бельскому, он получил. Ту же тару-ящики, что заготконтора имеет про запас, он, директор, волен распределить по своему усмотрению. Тут ему никто не указ.