Когда Петька впервые принес деньги Елене Викторовне, она не хотела брать их. Петька пригрозил: «Уйду от тебя».
Однажды он утаил из получки изрядную сумму и спрятал ее. Решил сделать сюрприз учительнице и Юльке к женскому празднику. Несколько месяцев он стойко боролся с соблазном истратить эти деньги на воздушное ружье, которое давно присмотрел в магазине. Но поборол соблазн, устоял против искушения, не истратил деньги. Желание порадовать «своих» женщин было велико. Елене Викторовне купил Петька белые лакированные туфли на широком модном каблуке. Как-то он видел: учительница рассматривала их на витрине. Петьке стоило немалого труда узнать размер, который носит Елена Викторовна. Он перебрал всю ее обувь, номера не нашел. Вся обувь не раз была в ремонте. Пришлось Петьке, рискуя навлечь подозрение, узнавать размер у самой Елены Викторовны.
Юльке Петька выбрал не менее интересный подарок: заводного лягушонка. Лягушонок был забавный, квакал и прыгал боком, вперевалочку. Лягушонок так понравился самому Петьке, что у него мелькнула мыслишка: оставить его себе. Но он устыдился этой мыслишки и отогнал ее.
Эффект от подарков превзошел все Петькины ожидания. Елена Викторовна расплакалась. Ее слезы не были слезами радости или благодарности, это были горькие слезы одинокого обиженного человека. Учительница лежала на кровати и подрагивала от негромких рыданий, пряча лицо в подушку, а Петька впервые думал: почему Елена Викторовна одна? У взрослой женщины должен быть муж, дети. Даже у его матери, от которой всегда пахло вином и которая ругалась похабными словами, была семья. Его мать не была красивой, как Елена Викторовна, но вокруг нее всегда вились мужчины: Лысый с колбасой, Черный из обувного магазина, и даже Коськиного отца, толстого, с одышкой, Петька не раз заставал с матерью в комнате. Почему мужчины не ухаживают за Еленой Викторовной? Почему никто не приходит к ней, не скребется по ночам в ее дверь, умоляя впустить его на полчасика? Ведь у нее такие добрые глаза в мохнатых ресницах, такие красивые волосы пучком. Неужели она никому не нравится?
Еще сложнее получилось с Юлькиным подарком. Девочка радовалась ему очень, смеялась, когда лягушонок прыгал, целовала его в широкий квакающий рот и смотрела на Петьку такими благодарными глазами, что тот решил: умный человек придумал дарить подарки. Но на следующий день Юлька пришла в школу заплаканная. Она не разговаривала с Петькой до самой перемены. После звонка, когда класс опустел, Петька подошел к ней, тихо спросил:
— Что случилось?
Юлька уронила голову на парту и разрыдалась. Сквозь слезы лепетала:
— Дедушка выкинул лягушонка, я сказала, что ты подарил.
Петька как мог успокаивал девочку. Нашел в кармане мятый носовой платок, стал вытирать мокрые Юлькины глаза. Юлька доверчиво всхлипывала и прижималась к нему. Потом уткнулась лицом в Петькино плечо и прошептала:
— К маме хочу…
Петька гладил ее волосы, ощущал слезы девочки на своей ладони и замирал от возникшей между ними близости. Они были словно брат и сестра. Скрипнула дверь, кто-то заглянул в класс, они испуганно отпрянули друг от друга.
Позже Петьке еще и еще хотелось повторить эту близость с девочкой. Юльке, наверное, тоже хотелось. После звонка они не спешили покидать класс, но, оставаясь наедине, смущались. Петька перестал сбегать с уроков, стал спокойнее, не задирался понапрасну с мальчишками. По вечерам, лежа в кровати, он думал только о Юльке. Теперь уже Юлька, а не учительница проваливалась под лед, и он спасал ее. Он выносил ее на руках из горящего дома, освобождал от кровожадных марсиан, защищал от ножей хулиганов. Петька решил стать летчиком, чтобы Юлька могла гордиться им. Привлекала его не сама профессия летчика, а летная форма. Петька представлял, как увидит его Юлька в кожаном шлеме с планшетом на боку, и улетал в мечтах далеко-далеко…
Засыпая, Петька не сомневался: Юлька сейчас тоже думает о нем. От этой мысли ему становилось уютно-хорошо и тревожно-радостно.
В седьмом классе Петька заболел. Ангиной.
Была середина мая, до летних каникул оставались считанные дни. Петька просыпался поздно, когда солнце уже заполняло комнату. Возле его изголовья стоял стул, прикрытый кисейной салфеткой, под салфеткой топорщился стакан с кипяченым молоком, два яйца, тарелка, укутанная газетой. На салфетке лежала записка. Елена Викторовна напоминала: прополоскать горло содой и принять таблетки.
Петька не спешил приниматься за завтрак или глотать таблетки. Лежал, следил глазами за солнечными бликами, играющими на стене, прислушивался. Что-то непонятное и таинственное происходило вокруг него, в нем самом. Кажется, ничего необычного: ворковали за окном голуби, скрежеща лапами по жестяным наличникам; перекликались и смеялись голоса на речке; гулко разбивались о подоконник дождевые капли, невесть откуда взявшиеся в это безоблачное майское утро. Все было обычно и необычно. Радостное предчувствие чего-то неизведанного, сладко-таинственного, что должно произойти с ним, наполняло Петьку всего до звона в ушах, трепетными волнами пробегало по телу.