Проведенные работы показали, что можно уточнить наши представления о затопленных и размытых морем частях древних городов.
В результате двухдневных исследований в Гермонассе удалось предварительно наметить расположение размытых частей древнего города. При подводных работах около Нимфея, Гермонассы и в других местах были собраны обломки античной и средневековой керамики — главным образом черепки остродонных амфор, на которых встречались амфорные клейма.
Особенно памятны работы у косы Чушки. Отряд отправился туда на легкой шлюпке с подвесным мотором с целью обследовать место, где, согласно карте и описаниям исследователей юга России П. А. Дюбрюкса и И. И. Бла-рамберга, должны находиться шесть мраморных колонн. Было известно, что этих колонн, одну из которых даже пытались извлечь в 1823—1824 гг., давно уже нет на поверхности, что вода в проливе очень мутна и видимость ограниченна. Однако соблазн был велик — все-таки монументальные остатки храма! Поиски, к сожалению, оказались безуспешными, и обратный путь через весь
Керченский пролив пришлось проделать на веслах: подвесной мотор заглох.
В результате первых пробных работ стало ясно, что подводные археологические работы обещают быть результативными. Экспедиция с самого начала решила ориентироваться на исследование затопленных городов, так как шансы найти корабль при археологических разведках очень невелики. Корабль на дне — это небольшой бугорок, видимый с расстояния нескольких метров (в лучшем случае —-десятков метров) даже в прозрачных водах Средиземноморья. В Черном море, где видимость гораздо хуже, чем в Средиземном, найти такой корабль так же трудно, как иголку в стоге сена. Ведь и на Западе археологи по существу ни одного затонувшего корабля сами не обнаружили. Находили корабли водолазы-профессионалы и легководо-лазы-спортсмены, которыми буквально кишит Лазурное побережье.
Экспедиция 1957 г. показала, что нужно заменить кислородные приборы аквалангами, но, конечно, не самодельными.
Летом 1958 г. в распоряжении экспедиции было уже несколько советских аквалангов, предоставленных экспедиции клубом подводников МЭИ.
Стало ясно, что гораздо строже надо подходить к подбору участников подводной археологической экспедиции. Большую помощь в подборе людей оказал первый в Советском Союзе самодеятельный клуб подводного спорта МЭИ, созданный по инициативе А. Блаватского — в то время студента института. В клубе с самого начала была создана археологическая секция. Каждый год совет клуба выделяет в состав подводной экспедиции лучших из луч-иих спортсменов-подводников.
Летом следующего, 1058 г. подводные археологические заботы продолжались. Помимо команды, выделенной МЭИ, и археологов-подводников, в работу экспедиции жлючились историк и археолог, доцент Московского унн-зерситета В. И. Кузищин и постоянный врач экспедиции Михайловский, сам хороший аквалангист.
Главным объектом работ была Фанагория — один из начительных городов древнего Боспорского царства, рас-юложенного некогда н4 берегах Керченского пролива, (тот город, по свидетельствам древних авторов, был второй толицей государства. Крупнейший античный географ
■лрабон называл Фанагорию городом, достойным упоминания, значительным полисом, крупным торговым центром. Другой древний писатель — Аппиан говорил о большой роли Фанагории в грозный период митрпдатовых войн (I в. до н. э.).
| Разрез •м'.Г’С.-ка |
|---|
|
| Схема организации разведки. Маршрут аквалангиста-разведчика в юго-восточном секторе |
Археологические раскопкп подтверждают сведения древних авторов о значительности этой второй столицы Боспора. Благодаря раскопкам уже установлен!! границы города, но окончательно вопрос о размерах городища не мог быть решен, так как часть городской территории оказалась занятой морем и была практически недоступна для исследования. Еще в результате наземных работ 1939 г. стало ясно, что древнейшие остатки Фанагории, находившиеся на берегу, были ниже уровня моря и стены уходили под морское дно.
Подводные работы лета 1958 г. имели своей основной целью установление границ затопленной части городища.
Исследование морского дна представляло известный интерес еще и потому, что море, затопив часть древнего города) отчасти сиасло его от разрушения местными жителями, которые, не имея поблизости строительного камня, разбирали остатки древних построек. В результате от обширных развалин Фанагории, упоминавшихся еще путешественниками XVIII в., сейчас ничего не осталось. Даже море не всегда препятствовало жителям в их разрушительной деятельности. Так, уходивший в море остаток восточной оборонительной стены Фанагории в 150 сажен длиной и 3 сажени шириной был в прошлом веке разобран для постройки церкви. Поэтому мы надеялись обнаружить неразрушенные древние памятники на больших глубинах, недоступных жителям.
Работы велись по разработанной в 1957 г. и описанной выше схеме, и результаты оказались следующими: в 220— 230 м от берега обнаружена каменная гряда длиной около 60 м и шириной 6—14 м. Более плотная часть ее обращена к морю. В восточной части городища — остатки такой же каменной гряды, тянущиеся с юга-востока на северо-запад. В северо-западной части городища в 230— 240 м от берега замечена мощная каменная гряда длиной 50—60 м, идущая почти параллельно берегу, а затем поворачивающая под тупым углом к нему. Исследование этих каменных гряд, мест их расположения, рельефа дна и характера грунта позволили предположить, что гряды определяют границы Фанагории и являются остатками забутовки городских оборонительных стен.
Действительно, в сторону моря от этих гряд не было найдено ни камней, ни керамики, в то время как с внутренней стороны гряд камней и керамики довольно много. Видимо, территория, на которой ничего не было найдено, находилась за пределами города.
Черепки древних сосудов, обломки черепиц и камни мы искали, как это ни странно, по цвету водорослей. Дно залива довольно густо поросло ими. Казалось бы, эти заросли должны были только мешать разведке. Так вначале и было. Но вскоре стало ясно, что водоросли являются прекрасными маяками, указывающими на скопления кера мики и камней: на общем зеленом фоне водорослей резко выделялись буроватые кусты, выросшие на этих скоплениях. Внутри каменных гряд бурые кусты водорослей встречались на каждом шагу, заставляя археолога
План затопленной масти Фанагории после разведок 1958 Л и место раскопок 1959 г.
настораживаться, а сплошное зеленое поле за пределами их говорило, что поиски здесь бесполезны.
Каменные гряды были также границами, определявшими изменение в характере грунта. Внутри гряд грунт был таким плотным, что в него не шел ломик, тогда как в других местах в грунт свободно входила рука. Плотность грунта внутри гряд, очевидно, объясняется наличием культурных остатков — камней, керамики и др. И, наконец, за каменными грядами резко понижается дно, обычно на один-полтора метра, а местами даже на 1,65 м. Резкий перепад глубин для очень пологого дна Таманского залива весьма показателен.