Такие праздники, как Богоявление (трое волхвов являются к младенцу Иисусу) и Троица (схождение Святого Духа на апостолов) не имеют здесь большого значения. Широко отмечаются только Рождество и Пасха, но они получают иное толкование. Они совпадают по времени с земными, но относятся ко всем людям, а не только к Иисусу. И Рождество, и Пасха считаются днями рождения: первое рождение в земном мире, а второе — в духовном.
Вторым его мотивом было опровергнуть практически всеобщее заблуждение христиан, касающееся сущности потусторонней жизни. В конце книги он пишет:
Надеюсь, я уже достаточно указывал на то, что духовный мир — это не страна праздности, обитатели которой проводят жизнь в восторженной атмосфере исполнения религиозных ритуалов, в непрерывном потоке молитв и восхвалений Высшего Престола.
Мир, который он описывает, более божественен, но это мир, где мы будем чувствовать себя дома. Именно о нем и пойдет речь в этой главе.
Из всех рассказов о потустороннем мире, которые я прочитал, этот является наиболее детальным, и я назвал бы его учебником физики мира, который нас ждет. Одна глава посвящена времени и пространству в том смысле, в котором их понимают души. Другая рассматривает географическое положение духовного мира по отношению к земному. Указав на то, что два мира тесно переплетаются друг с другом, и низшие сферы мрака находятся ближе всего к земной сфере, Бенсон переходит к более подробным объяснениям:
Духовный мир состоит из ряда концентрических кругов, по отношению к которым Земля располагается приблизительно в центре, и мы обнаруживаем, что сферы подразделяются соответственно народам, населяющим Землю, при этом каждая часть соответствует определенной нации.
Внимательный читатель сразу заметит, что это описание совпадает с рассказом Лесли Стрингфеллоу в главе 4.
Другие разделы книги посвящены цветам и почве духовного мира. Да, именно почве! Следующий отрывок довольно типичен:
Чтобы получить правильное представление о земле, по которой мы ходим, и на которой построены наши дома, нужно освободить свой разум от всех земных представлений. Прежде всего, у нас нет дорог, таких, как на Земле. У нас есть широкие, просторные улицы в городах и за городом, но они не вымощены специальной субстанцией для придания им твердости, чтобы выдержать постоянный поток транспорта. У нас нет транспорта, и наши дороги покрыты густой зеленой травой, мягкой, как мох. По ним мы и ходим. Трава всегда коротко и ровно подстрижена, это живая трава. Она все время сохраняется в одном и том же безупречном состоянии, удобном для ходьбы.
Бенсон говорит, что духовный мир подразделяется на множество сфер. Сам он живет в сфере счастья, в своего рода раю с лесами и лугами, морями и озерами, теплым ветерком, щебетанием птиц и чистым ясным светом, излучаемым главным солнцем. Многие обитатели этого мира не имеют своих домов, потому что в них нет необходимости — здесь не нужно прятаться от грабителей или от непогоды. Тем не менее, многие души по привычке предпочитают жить в домах за городом или поселяются в городах.
В одном отрывке Бенсон описывает нам море:
Вид был просто изумительным. Я не ожидал увидеть море таким. Его цвет был совершеннейшим отражением небесной синевы, и кроме того в каждой волне переливались еще тысячи радужных оттенков. Поверхность его была спокойной, но это не значит, что вода была безжизненной. Здесь не существует понятия «стоячая вода». С того места, где мы стояли, я видел вдалеке острова довольно значительных размеров, которые обязательно стоило посетить! Внизу тянулась полоса пляжа. Я видел людей, сидевших у кромки воды, но пляж не казался переполненным. По этому величественному морю плавали очень красивые суда — одни совсем близко, другие чуть дальше.
В потустороннем мире Бенсон увидел и прекрасные города. Вот как он описывает один из них:
Приближаясь к городу, мы могли составить некоторое представление о его огромных размерах. Излишне говорить, что он не был похож ни на что, виденное мною до сих пор. Он состоял из множества величественных зданий, окруженных великолепными садами и деревьями; то тут, то там виднелись пруды со сверкающей водой, чистой, как хрусталь... Широкие улицы с прекрасно ухоженными изумрудно-зелеными газонами лучами расходились от здания, которое, как мы поняли, являлось центральным пунктом всего города. Огромный луч света спускался с его купола, и мы инстинктивно почувствовали, что в этом храме мы все вместе можем воздать благодарность Великому Источнику всего сущего.
Однако у Бенсона были и более важные занятия, чем осмотр достопримечательностей. Учение — его страсть, потому что поиск истины ведет к прогрессу, переходу в высшие сферы и соответственно, более полному счастью. Учиться для него — значит проводить много времени в огромных «домах литературы». Эти библиотеки не похожи на земные не только в том, что касается их размеров. Бенсон поясняет:
Я погрузился в историю и был поражен, начав читать. Я обнаружил, что наряду с констатацией фактов, касающихся действий каждой исторической личности — государственных деятелей, стоявших во главе правительств своих стран, королей, являвшихся главами этих государств — раскрывалась истина о каждом мотиве, управлявшем их действиями или лежавшем в их основе. Многие из этих мотивов были возвышенными, многие — низменными.
Еще один путь духовного роста — служение другим. Бенсон говорит, что им движет постоянное стремление делать что-нибудь полезное, что может пойти на пользу другим.
Жизнь здесь состоит не только из работы. Большую часть времени работа и развлечения переплетаются друг с другом, как, например, в театральных постановках. В комедиях обычно обыгрываются какие-то злоключения и передряги земной жизни.
Мы можем посещать комедийные спектакли, и заверяю вас, что смех на них гораздо более громкий и искренний, чем можно услышать в театре на Земле. В духовном мире мы можем позволить себе смеяться над вещами, к которым на Земле относились чрезвычайно серьезно.
Исторические представления еще более интересны, особенно если в них заняты актеры, игравшие эти роли на Земле.
И, конечно, самое интересное — это присутствовать на спектакле, где настоящие участники событий заново переигрывают их: сначала то, что якобы происходило, а затем то, что произошло на самом деле.
Театры духовного мира отличаются от наших и еще в одном отношении:
В спектаклях опускаются грубые, безнравственные и непристойные сцены, потому что они были бы неприятны зрителям и вообще всем в этой сфере. Не показывают нам и сцен кровопролития и насилия.
Интересно то, что Бенсон рассказывает о спорте.
В духовном мире мысль контролирует движение, и действие закона гравитации можно по желанию отменить. Поэтому удары по мячу с целью привести его в движение окажутся безрезультатными.
А чтобы никого не огорчала перспектива остаться без крикета и бейсбола, Бенсон добавляет:
Здесь такое изобилие интереснейших вещей и занятий, что земные развлечения кажутся по сравнению с ними полнейшей банальностью.
Одна глава полностью посвящена профессиям и работе, а еще одна — искусствам. Множество видов работ, известных нам по земной жизни, здесь не существуют. Для мира, в котором нет мусора, пыли, промышленных отходов, нет жары и холода, нет физических болезней, где невозможно нанести ранение себе или другим, где легко можно переместиться в пространстве из одного места в другое, это не удивительно. Здесь не рубят лес, здесь нет автомобилей, прачечных, бытовых приборов, пунктов неотложной помощи, нет лекарств, которые можно забыть принять вовремя, нет военных заводов, нет банков и бирж. Бенсон упоминает фруктовый сад и даже лакомится здесь вкусным яблоком, однако здесь отсутствует сельское хозяйство. Здесь преподают, разводят сады, занимаются ремеслами и искусствами. Музыка является высшей формой искусства, и требуются мастера, чтобы изготовить музыкальные инструменты. Здесь огромное множество библиотек, и книги для них нужно печатать. Гобелены тоже должен кто-то ткать (но не ткань для одежды, потому что одеяние уже является частью духовного тела). Нужно строить города и возводить здания. Поэтому работы здесь много.