— Вы гасите, а я за ним! Буду кричать! — предупредил Петька, снова ныряя в темноту леса.
Никита и Владька попробовали гасить костер водкой, но от этого он разгорался еще ярче. Притоптали его ногами.
Владьке не терпелось в погоню. Никита разъяснил ему, что огонь, когда он враг, — это тот же Проня: зверя губит, человека губит, хлеба горят… Надо, чтоб огонь был другом, а не врагом.
Петьку нагнали минут через двадцать. Нагнали без труда, так как он не переставал «квакать», ступая почти нога в ногу с Проней.
А Проня уже не мог бежать в кромешной темноте. Пробирался на ощупь. И косматая его голова белела между кустами.
Когда Никита и Владька догнали Петьку, он перестал «квакать».
Преследовать ломившегося напропалую бандита было нетрудно. Опять решили затаиться: ведь Прониных зарядов они не считали… И стало даже чуточку стыдно друг перед другом за ребячество около поляны. Хорошо, что обошлось, а если бы хоть одна дробинка достигла цели?..
Посерьезнели.
Дротик свой Петька подобрал. Уже дважды он бросал его в Проню, а все без толку…
Услышали, как хлюпает под ногами Прони болотная жижа. Взяли чуть левее. И тут Никите пришла в голову очередная идея. Мгновенно привели ее в исполнение.
Спрятавшись на всякий случай за ближайшей пихтой, Никита завопил страшно, на весь лес, Петька отозвался ему точно таким же испуганным воплем, а Владька, опустив обе ноги в воду, забултыхал ими что было сил. Потом увлекся, засунул голову и оглушительно забулькал. Вопль стих. Слышалось одно бульканье. Потом опять всплеск. Еще один протяжный, захлебывающийся крик. Всплеск… И на тайгу упало безмолвие.
Когда они бесшумно обогнули болото, Проня стоял на берегу и жадно вглядывался назад.
Дальнейшее путешественники поняли не сразу.
Проня кинулся в воду, пересек болото в обратном направлении, пробежал по берегу взад-вперед. Опустился на колени, обшарил каждый кустик… Лишь когда забрезжил на востоке рассвет, он отчаялся. С ружьем, поднятым над головой, опять перебрел болото и опять пошел напролом через тайгу.
Конец Прони
К рассвету Проня уже не шел, а тащился, медленно, тяжело волоча ноги. Но иногда вздрагивал и, подгоняемый страхом, ускорял шаг.
Взошло солнце, поднялось над тайгой, а Проня все углублялся и углублялся в лесные дебри, на юг.
Сил у него давно не было. Путешественники видели, как сорвал он шляпку боровика и попробовал жевать на ходу. Сплюнул. Но мимоходом подобрал еще несколько грибов и сунул их за пазуху.
Путешественники вынуждены были остановиться, когда лес вдруг расступился перед ними. Проня вышел на широкую светлую поляну в голубых и желтых цветах. На середине огляделся. Сумасшедшие глаза его горели злобой и страхом: бандит верил и не верил, что ушел от погони. Долго всматривался в тайгу, ничего, подозрительного не заметил. Быстро собрал валежник для костра, разжег его рядом со старым березовым пнем, на длинной хворостине подвесил над огнем грибы и сел на пенек, положив двустволку рядом с собой.
Друзья, рассредоточившись около поляны, наблюдали из-за деревьев.
Петька уже заскучал от безделья, когда чья-то тяжелая рука легла ему на плечо и властный голос негромко скомандовал:
— Руки вверх!
Петька от неожиданности присел. Улыбаясь, за его спиной стоял тот самый лейтенант милиции, что однажды поймал его с Никитой на Туре. Лейтенант приподнял Петьку.
— Здравствуй! — Протянул ему руку.
Петька хотел было сунуть ему свою, потом выпрямился по стойке смирно, доложил:
— Мы не сбежали, товарищ лейтенант, мы преследуем.
— Вижу, разведчики, с задачей справились. Откуда-то со стороны Никиты выскочил Мишка.
— Мы за вами едва успевали! — сразу затараторил Мишка. — Товарищ лейтенант говорит: ну жмут ребята, ну жмут! Молодцы, говорит, они загонят Проню! А метки вы оставляли — прямо за сто метров видно!
— А Проня один, — с опозданием сказал Петька.
— Знаем… — внимательно наблюдая за поляной, ответил лейтенант.
Мишка восторженно объяснил:
— Они все знают! Прямо идут за вами, читают. Здесь, говорят, отдыхали, здесь о чем-то советовались, а здесь мы опоздали, чернобородого надо вылавливать…
— А ящик мы спрятали? — спросил Петька.
— Какой ящик? — удивился лейтенант. — Ящика мы не видали.
Мишка ухмыльнулся, подмигнул Петьке.
— Шутят! Видали ящик. Оставили там. Лейтенант взял их за плечи, прерывая болтовню, поставил перед собой лицом к поляне и рук с плеч не убрал.
— Ящик — это ваша находка, — сказал лейтенант. — Мы без вас не имели права трогать.
— Почему наша? — обиделся Петька. — Всех.
— Ну, всех так всех. А ваша все же в первую очередь, — согласился лейтенант и чуть притиснул их друг к другу, как бы предупреждая: «Тихо…»
Костер горел неважно. Проня подбросил охапку хвороста и, опустившись на колени, стал дуть в огонь.
Из кустов за его спиной шагнул на поляну знакомый Петьке гигант старшина, спокойно, бесшумно прошагал до пня, спокойно сел на него рядом с ружьем и полез в карман за папиросами.
Петька даже рот разинул. Только Мишке, который, видимо, уже считал себя знатоком милицейской службы, не терпелось тут же разъяснить Петьке что-то, и лейтенанту приходилось все время крепко держать его за плечо, чтоб не вертелся.
Можно представить себе, каково было при этом изумление Прони, когда он, оглянувшись, увидел старшину. Нет, он сразу даже не поверил себе. Он глянул и, сидя на корточках, стал спокойно протирать слезящиеся от дыма глаза, потом глянул еще раз, потом еще…
Старшина не нашел спичек в кармане и, наклонившись, взял из-под ног у Прони тлеющую ветку. Прикурил.
Лицо Прони перекосил ужас. Он вскочил и прыжком через костер рванулся бежать. Но в том направлении, куда бросился он и откуда должен был наблюдать Никита, у самой опушки поляны «от нечего делать» что-то разглядывал в лютиках еще один милиционер.
Проня рванулся в новую сторону.
Навстречу ему, о чем-то переговариваясь между собой, вышли Владька и младший сержант милиции. Тогда, остановившись в нескольких шагах от костра и закатив глаза, Проня страшно закричал на весь лес:
— В-ва!.. В-ва!.. В-ва!.. Ув-ва!..
— Все, в порядке, мальчики. Идемте, — подтолкнул лейтенант Мишку и Петьку. Они вышли на поляну. Лейтенант направил их к старшине, а сам пошел к Проне.
— А-а! — сказал старшина. — Беглецы! Ну, теперь я вас через всю деревню проведу! Верно, Миш?
— Верно! — по-свойски отозвался Мишка. Старшина встал, сгреб их в охапку и легонько подбросил на руках.
Мишка и Петька разом заголосили: немножко обидно, когда тебя швыряют, словно ты пушинка.
А лейтенант остановился лицом к лицу с Проней и молча наблюдал, как тот орет, раздирая на себе одежду. Когда Проня выдохся, лейтенант спросил:
— Все? — и коротко приказал: — Кончайте комедию. Сумасшедшим вы уже были. — Кивнул на костер: — Марш.
Проня поколебался еще какую-то секунду, потом сник на глазах и молча побрел к костру. Никита и Владька были уже здесь.
— Эге, ребята! На кого вы похожи! — неожиданно воскликнул старшина и захохотал.
Никита, Петька и Владька огляделись и даже чуточку растерялись, только теперь заметив, что ни на одежде, ни на лицах у них не осталось чистого пятнышка. Все с ног до головы в земле, в пересохшей болотной тине, в царапинах.
— Нич-чего! — утешил старшина, заметив уныние на лицах друзей. — Подчистимся! Матерей не напугаем!
— А вы тогда поймали, кто хотел кассира убить? — спохватился Никита.
Старшина сразу посерьезнел. А лейтенант кивнул на Проню:
— Вот он, перед вами, ребята.
Путешественники уставились на мнимого сумасшедшего. Сколько же зверств может натворить один такой вот человек?.. А Проня сразу всполошился. От безумия его и следа не осталось.