— Я везде был, — и, заметив счастливый блеск и острое любопытство в глазах мальчиков, снисходительно закончил: — Чёрт с ним! Придется здесь раздеться. Везде одно и то же. Будем знакомы. Павел Буряк. Павел Николаевич.
Мальчики благоговейно пожали руку с грязными ногтями и назвали свои имена.
— Извините, товарищ Буряк. Вы из дальнего?
Буряк с сожалением осмотрел Костю с ног до головы и иронически ответил:
— Из ближнего. Какие ты глупые вопросы задаешь!
Костя растерялся:
— Да вы не подумайте… я просто спросил. Ведь и так видно, конечно…
— Я сразу же понял, кто вы, и сказал ему — моряк из загранки. Наверное, старпом, — поднаврал Олег, боясь, что их новый знакомый, чего доброго, обидится и уйдет.
Буряк что-то промычал и начал раздеваться. По мере того, как он снимал с себя одежду, мальчики приходили всё в больший и больший восторг. Костя украдкой толкал Олега локтем и шептал ему в самое ухо:
— Ты смотри, смотри. Вот это да! Вот это настоящий…
Действительно, было от чего прийти в восхищение. Всё тело Буряка было покрыто татуировкой. Даже знаменитый вождь племени ирокезов «Орлиное Перо», вероятно, не имел таких многочисленных и разнообразных рисунков. Чего тут только не было! Перекрещенные флаги, русалки, огнедышащие драконы, орел, держащий в когтях крест, пронзенные сердца, руки, птицы, змеи, тигр с открытой пастью, голова китайца, изречение «Море храни моряка», женские головки, а на спине… Во всю спину была вытатуирована картина: парусник, застывший на глади воды, огромное солнце, чайки. У парусника почему-то был отдан якорь, цепь которого опускалась куда-то ниже пояса.
Буряк заметил восхищение мальчиков.
— Ну что? Нравится? — самодовольно спросил он, почесывая грудь.
— Замечательно! Где это вам сделали?
— В разных странах. Отовсюду увозил. Как сувенир. На память. Каждый рисунок это воспоминание. С каждым связано приключение.
— Как интересно! — почти одновременно выдохнули «Аяксы».
Буряк, польщенный вниманием мальчиков, развалился на песке и, желая поразить их еще больше, проговорил:
— Вы думаете, это просто делается? Нет, брат. Электрической машинкой.
— Неужели электрической?
— Есть такая. Подключают к батарейке, и пошла писать. Дз-дз, дз-дз. Десять минут, и готов рисунок. Амба.
— А не больно? — с опаской спросил Олег.
— Еще как. Весь в крови. Но терпи, раз ты моряк. И потом любовь. Дама… Вот эта, например, — Буряк показал на свое левое плечо. Там был изображен профиль девушки с длиннейшими ресницами и вьющимися волосами. Тушь расплылась, и казалось, что с носа у нее свешивается черная капля.
Девушка не понравилась мальчикам, но Костя, чтобы доставить удовольствие Буряку, заметил:
— Красивая. Очень красивая.
— Да-а… Так вот, приходим в Коломбо… «В бананово-лимонном Сингапуре-пуре»… — пропел Буряк в нос и продолжал: — Там я нашел эту крошку. Туземка. Ну, сначала, конечно, дичилась. Но потом не устояла. Страсть. Огонь. — Буряк подмигнул и хихикнул.
«Аяксы» тоже хихикнули. Знаем, мол, читали. Индия — страна чудес.
— Пришло время уходить, — продолжал Буряк. — «Не могу без тебя жить, Поль. Утоплюсь». Вроде Чио-сан получается. И дает мне карточку. А я раз! И перевел ее на плечо. Не плачь, крошка. Теперь навеки вместе.
Буряк пошарил в кармане своей курточки и, не найдя папирос, спросил:
— Покурить нет у вас, хлопцы?
— Нет. К сожалению, пока не курим, — смущенно заявили «Аяксы».
— Ну ладно. Или вот. Видишь этот дракон? На спине хвост, на руке голова. На Яве делал. Да-а. Прихожу, конечно, под здоровой банкой. Говорю: сделай мне самого большого дракона. Старикан говорит: «Пожалуйста, мистер, срок — неделя». Я ему — сделай за шесть часов. Явец мотает головой: ни-ни, дескать, времени мало…
— Яванец — не утерпев, осторожно поправил Олег и тут же испугался.
Но Буряк, увлекшись, не обратил на это никакого внимания.
— Да-а. Я ему десять долларов на стол, чтобы было готово. Старик взялся, но не успел. Двадцать часов работал, а я коньяк пил. Кончил всё же. Утром пришел я на «коробку», а старпом глянул на меня и говорит: «Товарищ Буряк, ты весь распух, можешь отдыхать».
— Вы сейчас на чем плаваете, товарищ Буряк? — почтительно спросил Костя.
— Я? На одном большом пароходе. Вторым. Только что из Индии пришли… В Бомбее…
— Вторым помощником капитана? — с завистью переспросил Олег.
— Не-е. Вторым механиком. Универсалом. Механиком лучше. Я и на берегу могу и на море. А захочу и в воздухе.