— Больше прибавить не можем. Цилиндры не выдержат.
«Компостелла» быстро удалялась от лодки.
«Может быть, успеем…» — подумал Альварес.
В бинокль было видно, как открылся люк и из него на мостик вылезли офицеры, а к пушке — орудийная прислуга. Белый бурун под штевнем говорил о том, что лодка дала ход. Теперь стало ясно, что она нагонит «Компостеллу». К капитану подошел взволнованный Диас.
— Капитан, — начал он прерывающимся голосом, — лучше умереть, чем отдать «Компостеллу» им, — Диас показал на лодку.
— Умереть никогда не поздно, Диас. Но Барселона ждет хлеба. Армии нужен хлеб, Диас. Мы должны доставить его…
— Это невозможно, капитан! Они догонят нас…
В это время белое облачко вырвалось из ствола орудия подводной лодки, и снаряд упал далеко впереди «Компостеллы», подняв высокий столб воды.
— Расстреляют… Повредят машину, — проговорил капитан, ни к кому не обращаясь.
Еще несколько снарядов упало уже близко от судна, обдавая мостик брызгами. Капитан Альварес решительно подошел к телеграфу, поставил ручку на «полный назад», потом дал судовым свистком три коротких свистка. С лодки перестали стрелять. На мостик вбежал старший механик. Лицо его было черно от копоти, и струйки пота, стекая со лба, делали его полосатым.
— Так это что же? Вы сдаетесь, Альварес? Я бы сначала потопил судно, а потом… — с нескрываемым презрением крикнул старший механик.
Капитан не ответил. Казалось, что он решает в уме какую-то сложную задачу. На лодке, которая была уже на траверзе, подняли многоцветный флажный сигнал.
— Разберите сигнал, Диас, — приказал капитан. Второй штурман записал флаги, снял с полки международный код и принялся разбирать сигнал. Механик склонился над столом вместе с Диасом.
— Капитану с документами и кассой немедленно прибыть на борт подводной лодки, — разобрал Диас и подал капитану текст.
Альварес оживился:
— Спускайте шлюпку быстрее. Я сейчас еду… — Капитан спустился в каюту.
— Чего он так обрадовался? Радоваться, кажется, нечему. Его на лодку — и в тюрьму, а нас под конвоем в порт, занятый фашистами, — возмущенно сказал механик.
С правого борта спустили шлюпку и штормтрап. Экипаж, сбившийся на палубе, с волнением следил за подводной лодкой, за наведенными на «Компостеллу» орудиями, и волна возмущения, негодования и ненависти поднималась в сердцах испанских моряков. Капитан вышел из каюты. Он был необычно параден, в полной форме. В руках держал пухлый, туго набитый судовыми документами портфель. Лицо его было бледно, но спокойно, только прыгал маленький желвачок на левой скуле. Диас заметил это. «Еще согласится отдать хлеб фашистам. Эх!..» — подумал он, смотря в упор на капитана.
Капитан Альварес подошел к стоящим на палубе, чуть улыбнулся и обратился к старшему штурману:
— Если я не вернусь, Мигуэль, доведите судно по назначению. Завтра утром вас встретит сторожевик «Делос». Ему сообщено. Вот место встречи, — и капитан протянул белый запечатанный конверт. — «Делос» вас будет конвоировать. Если вас захватят мятежники, конверт уничтожьте. Не забудьте, что вы везете драгоценный груз… Прощайте, друзья…
Капитан окинул взглядом пароход, людей и стал медленно спускаться по штормтрапу в шлюпку.
— Что он, с ума сошел, что ли? «Если я не вернусь…» Не думает ли он, что его увезут в Сеуту, а нам разрешат на «Компостелле» идти в Барселону и везти хлеб армии? — удивленно сказал старший помощник, провожая глазами отвалившую шлюпку и сгорбленную фигуру капитана за рулем.
Шлюпка подошла к подводной лодке. Матрос принял конец, и, как только ноги испанского капитана коснулись палубы подводной лодки, дуло браунинга уперлось в его грудь.
— Руки вверх! — скомандовал встретивший капитана мичман. Альварес поднял руки. В правой болтался портфель. Мичман, не опуская револьвера, бегло ощупал карманы «гостя».
— Передайте на шлюпку, чтобы возвращалась на судно. Оно будет следовать за нами, — на плохом английском языке сказал мичман.
Капитан передал распоряжение на шлюпку. Матросы переглянулись и нехотя повиновались.
— Отдайте портфель! Идите вперед! — приказал мичман.
Капитан начал спускаться в люк по железному вертикальному трапу. Пройдя дверь в водонепроницаемой переборке, Альварес очутился в тесной кают-компании. За узким столом сидели командир лодки и два офицера. Они громко хохотали. Похоже было, что гитлеровцы слегка пьяны. Когда вошел Альварес, смех прекратился.
— Ну-с! Отплавали, «компаньеро»! Довольно вы помогали красным. Скажите, вы владелец этого прекрасного судна? Нет? Вы попросту украли его у настоящего хозяина. Ну что же! Вас будут судить в уголовном порядке, и надеюсь… вас сумеют поблагодарить в тюрьме у генерала Франко, — иронически проговорил командир. — Какой груз?