Мы мечтали о противнике чужом, из другого города. Вот тогда мы показали бы ему, как надо ходить под парусами!
Но пока вообще никакого противника не было.
— Кажется, ничего из этого дела не выйдет, — тянул Юрка, поворачиваясь с живота на спину. — Если опять мы с тобой будем гоняться, то какой же интерес? Мы уж с тобой гонялись…
— Может, кого-нибудь еще и посадят на «Остик»? Времени до воскресенья много. Как ты думаешь?
— Вряд ли, Мишка. Никого же нет.
— Да… Придется, видно, нам с тобой…
— Тебе с твоим «Пигмеем», конечно, ничего, а мне позориться неохота.
— Подумаешь — неохота! Ничего тут особенного нет. Напишут в газетах: «Первое место в разряде новичков взял Михаил Линьков, второе — Юрий Медведев». Тоже неплохо; Ведь других-то гонщиков не будет.
Юрка невесело усмехнулся:
— Неплохо, но лучше бы погоняться по-настоящему. Помнишь, как «старички» гонялись в позапрошлом году? Вот это гонялись… — и Юрка предался воспоминаниям о том, как состязались перворазрядники.
Я лежал с закрытыми глазами и с удовольствием слушал Юрку. Вдруг он остановился на полуслове.
— Мишка, а ну посмотри, что это за фигура? — прошептал он мне в ухо.
Я приподнялся на локте и посмотрел вокруг. Всё было как обычно.
— Да не туда, не туда, — на «Остик» смотри.
На «Остике», пришвартованном позади «Пигмея», стояла девочка нашего возраста. У нее были золотисто-рыжие волосы, свободно падавшие на плечи, задорно вздернутый нос, круглое, несколько скуластое лицо и синие, сощуренные от солнца глаза.
Одетая в спортивные брюки, белую майку и теннисные туфли на босу ногу, девочка двигалась по палубе легко и привычно.
Некоторое время мы с Юркой молча наблюдали за тем, как она по-хозяйски лазила по судну, пробовала степень натяжения вант, спускалась в каюту, снова вылезала, вытряхивала диванные подушки и коврики.
Наконец Юрка не выдержал и спросил:
— Что это вы там делаете, мисс? И кто вам вообще разрешил зайти на это судно?
Девочка соскочила на бон и, презрительно окинув нас взглядом, раздельно сказала:
— Во-первых, я не мисс, а Татьяна Бредникова, а во-вторых, я капитан этой вот яхты. Понятно?
— Очень приятно познакомиться, мисс Бредникова, — насмешливо сказал я, поднимаясь во весь рост и одергивая трусы. — Тому, что вы Татьяна, мы поверим, а вот что вы капитан «Остика» — это уж извините, враки.
— Враки? Да будет вам известно — я никогда не вру. Меня назначил на «Остик» Белов, начальник клуба.
Юрка тоже встал и, пригладив торчавшие во все стороны после купанья волосы, сказал:
— Кто же тебе такое право дал — яхтой командовать? Для этого диплом нужно иметь. Поняла, товарищ Бредникова?
— Поняла, товарищ невежа. Диплом у меня есть. Не беспокойтесь.
— А ну, покажи.
Таня порылась в кармане брюк, достала небольшую серенькую книжку и протянула ее Юрке.
Мы вытаращили глаза и чуть было не ахнули в один голос. Это было точно такое же удостоверение, какие выдали недавно нам. Удостоверение яхтенного капитана третьего разряда на имя Татьяны Вячеславовны Бредниковой.
Видимо, Таня наслаждалась нашим смущением.
— Ну, что? Убедились? А то — враки!
Но мы быстро пришли в себя. Сделав равнодушное лицо, я скучающим голосом проговорил:
— Бывает, конечно. Где же ты его получила, если не секрет?
— В Саратове.
— Ну, я так и знал, что здесь что-нибудь не то. В Саратове! Плавала в какой-нибудь луже. Капитан! — процедил Юрка.
Таня вырвала из рук Юрки удостоверение и забралась на свой ботик.
Мы снова улеглись на боны, повернувшись к ней спиной. Некоторое время все молчали. Надо признаться честно, — мы были обескуражены. Мы так хвастались в школе нашими дипломами, а тут на́ тебе — девчонка и вдруг тоже капитан. Было от чего прийти в уныние.
— Пропали мы с тобой, Михаил! — громко, так, чтобы слышала Таня, начал Юрка, — из Саратова мастера спорта приехали. Все призы, наверное, теперь возьмут. Как ты думаешь?
— Пропали, Юра. А вы не собираетесь принять участие в гонках, мисс?
Таня не отвечала. Она вытащила брезентовое ведро и, зачерпнув им воду, окатывала палубу давно не мытого «Остика».
— Я к вам обращаюсь, Татьяна Вячеславовна! — закричал я, приподнимаясь на локтях.