лишь за то, что я актером вызвал или вызволил другого Лоб его и голос или локоть оголил
Перед жаром всеслепительной и беспощадной рампы
Лишь за то был дорог вам и мил Что в себе открыл я жизнь иного
и четверть жизни в чужих лохмотьях проходил сам френчу ношенному уподобленный немного
Но на сцене иногда думал вот вечер кончится выскользну из зрительской толпы и неузнанный под звездами, видя вас как одного огромного со стороны, пойду один в несминаемой своей одежде
ЛИЦА В МЕТРО
Плавающие слева иль справа
сплавы их листьевна лацканах
металлическихОбъемы их объемна ихславы их глазлиства живая
не говорили их глазано порознь каждыйжилиглядел и уходилне уходилв свою сторону светасвета пролетающего за черным окном
30 АПРЕЛЯ
Вызвать меж забвенья вещей образ Алена твой Здесь в средостеньи берез Аляповатых губ примкнувшего трутовика Шумом шоссе неясным оплакана Высота сосны горечь-даль сталь давняя неба — Обещание верное
Бутоны черных копий на углах железных оград И несмела несметная Зелень пробирается первый раз на парад земли и в повторе как песня вытянет, вызволит во всю длину жизнь жизнь твою вечную
ПЕРЕУЛОК
На перекрестке ночномТрехпрудного где разделяется онНа Ермолаевский и Благовещенский
ты стоял тогда и сейчас
Направо налево ль пойдешь —словно два свежих отворота —воротника у форменкиотклонены во тьму
направо ли – в Благовещенскийгде закрыв глаза снится все тихийутренний шелест сумки холщовойнаправо ли там где казармы и застеклами лица безмолвны
налево ли где каштаны светятся над посольствомсо странным страны окончаниемна «агвай» или «угвай»
Но не слишком ли обнажена тамулицы Жолтовского улицыбудущейв повороте ночном книжная эта желчнаяжелтизна
Кто передоверил перепроверил кто непереуступил
на пороге осеннем
свои правачтобы за всех видетьи тихо за вас всех сказать
ИЗ ЦИКЛА «МОСКОВСКИЕ МГНОВЕННЫЕ ВСТРЕЧИ»
(12 час. 48 мин., 26-сентября, Яузские ворота)
…встретился совершенно незнакомый человек Несмотря на солнце, в капюшоне Правой рукой опираясь на палку, шел наразмашку В левой – с раскрытою книжкой в желтой обложке взгляд его был, как пароль И в лице непрочитанные морщины.
* * *
Пресловутого ДунаяЛьются вечные струи
Там на берегу Дунаявозвышается горамимо велосипедисточекне разъедется толпа
Люди косвенно мешаютзрению (не обесточь)бестолочь толчется в оптикеей мешает человек
И по бесконечной набережнойоднодневками снуютвелосипедисты встретилисьразошлись и вновь снуют
И мешают восприятиюразошедшиеся тени,самостийные тела
Как объять, когда проноситсябешеный велосипед
Буда, Пешт или безумнаявосхищенная Москва
Легче нам, что не проносятсяпо краям Москва-рекивелопеды скоморошныелегкие, как плавунцы
Легче нам изъять из зрения,как застрявшее стеклоПети Медленного длениеИ Наталью МедовыхСтанислава Ивановаи еще Полину Грач
Где кончается в них город
Где тогда начнется ужасГород в нас воспоминанияочищаем от людей
и бесшумно ходют дворникивсех сметая как соринкиветровых открытых глаз
И вернуть удастся ль в городТех, кто выброшен до днаГору Геллерт неочищеннуюот людей, людей, людейИ холмы Москвы
* * *
памяти А.Ю.
75-го августМерцая дремали авгуры
Расстегаи с визигойи литровый цилиндрЗелена винаВ «Центральном»
Проницаем был взглядИ духовная несомненна еда
Может быть, хохолком от времянки-стремянкиВремя любое я достаюИ в аи отзывается ай, Али, и а-у слышно в А.Ю.