Поплачь о нем, пока он живой.Люби его таким, какой он есть.
Тихое утро, над городом смог,майская зелень, энцефалит.Там хорошо, где нас с тобой нет.Канистра с пивом, при чем здесь вода.Искусственный белок, при чем здесь народ.Сегодня умрешь, завтра скажут — поэт.
Поплачь о нем, пока он живой.Люби его таким, какой он есть.
Мама, она больше не может
Дурная примета — гитара падает из рук.При ударе гитара издает странный звук.И он похож, и он похож на траурный стон.По нам с тобою колокольный звон.
Седина в голову, а бес в ребро.Казалось бы, не надо, да что-то нашло.И вот уже, навстречу, под стук колес.Прошу тебя, молчи, оставь на завтра свой вопрос.
Она еще ребенок, да и он не взрослый.Она его любит, а он ее бросит,Но, но это все равно лучше того, о чем пишут.Это, это все равно лучше того, что я ненавижу!
Мама, она больше не можетСмотреть на хрусталь за пыльным стеклом.Мама, отпусти ее, и он ей поможетОстаться моложе и забыть твой дом.
А у нее есть друг, а у друга беда.От этой бешеной скачки замкнуло провода,Но остановиться шансов не дано.Вези меня, кривая, теперь уж все равно.
Дурная примета — гитара падает из рук.При ударе гитара издает странный звук.И он похож, и он похож на траурный стон.По нам с тобою колокольный звон.
Мама, она больше не можетСмотреть на хрусталь за пыльным стеклом.Мама, отпусти ее, и он ей поможетОстаться моложе и забыть твой дом.
Не спеши
Не спеши ты нам в спину стрелять,а это никогда не поздно успеть.А лучше дай нам дотанцевать, а лучшедай нам песню допеть.А лучше дай нам дотанцевать, а лучшедай нам песню допеть.
Не спеши закрыть нам глаза, а мыи так любим все темноту,А по щекам хлещет лоза, возбуждаясьна наготу.А по щекам хлещет лоза, возбуждаясьна наготу.
Не спеши ты нас не любить, а не считайпобеды по дням.Если нам сегодня с тобой не прожить,то кто же завтра полюбит тебя.А если нам сегодня с тобой не прожить,то кто же завтра полюбит тебя.
Не спеши ты нас хоронить, а у нас ещездесь дела.Унас дома детей мал-мала, да и простоХотелось пожить.Унас дома детей мал-мала, да и простоХотелось пожить.
Не говори никому
А боги уже спускались с небес.Они погостили средь нас и вернулись обратно.С ними было легко — вот стакан, вот свеча,вот подъезд.Листы с псалмами в крови так похожина винные пятна.
А смерть, как всегда, выбирает идтикого-то из нас.А смерть, в отличие от нас, знает толкв любви и в друзьях.Я с детства запомнил этот странный рассказ.Я увидел его в твоих заброшенных снах,В твоих заброшенных снах.
И вот уже кто-то идет за ней в этот храм,Хотя она никого не зовет за собой.И так легко и приятно идти по ее стопам.Не говори никому, об этом будем знатьтолько мы с тобой.Не говори никому, будем знать мы с тобой.
А боги уже спускались с небес.Они погостили средь нас и вернулись обратно.С ними было легко — вот стакан, вот свеча,вот подъезд.Листы с псалмами в крови так похожина винные пятна.
Листы с псалмами в крови так похожи.Не говори никому, будем знать толькомы с тобой.
Псы с городских окраин
Псы с городских окраин — есть такая порода.С виду обычная стая, их больше от года к году.У них смышленые морды и, как у нас,слабые нервы.Но каждый из них такой гордыйи каждый хочет быть первым.
Они собираются в стаи, еще не зная, что делать.Может, просто полают, а может, кого-то заденут.И ушки у них на макушке, ты шепчешь —они услышат.Улица — не игрушки, здесь учащенно дышат.
А в этом месте по-другому не прожить.А в этом месте по-другому не прожить.
И тот случайный прохожий, что вечеромжмется к стенам,Днем им вряд ли поможет, разве что бритвойпо венам.И все у них в порядке — есть кобеля, есть суки.Первые ходят на блядки, вторые рожаютв муках.
А в этом месте по-другому не прожить.А в этом месте по-другому не прожить.
А те, что становятся старше, незаметно уходят.Им просто становится страшно, они устаютот погони.Пускай же тверже мышцы, сомненийвсе меньше и меньше,Движенья становятся резче, поступкистановятся жестче.
А в этом месте по-другому не прожить.А в этом месте по-другому не прожить.
А по утрам им хочется плакать, да слезыздесь не в моде.К черту душевную слякоть — надо держатьпороду.Надо угробить время, чтоб вечером сновабыть в форме.Взвоет псиное племя, значит снова все в норме.
А в этом месте по-другому не прожить.А в этом месте по-другому не прожить.
С войны
В твоем парадном темно, резкий запахпривычно бьет в нос. Твой дом был под самой крышей — в немнемного ближе до звезд.Ты шел не спеша, возвращаясь с войны,Со сладким чувством победы, с горькимчувством вины.
Вот твой дом, но в двери уже новый замок.Здесь ждали тебя так долго, но ты вернутьсяне мог.И последняя ночь прошла в этом доме в слезах.И ты опять не пришел, и в дом пробрался страх.
Страх смотрел ей в глаза отражениемв темном стекле.Страх сказал, что так будет лучше ей и тебе.Он указал ей на дверь и на новый замок. Он вложил в ее руки ключ и сделал так,чтоб ты вернуться не мог.
И ты вышел во двор, и ты сел под окном,как брошенный пес.И вот чуть-чуть отошел да немного замерз.И ты понял, что если б спешил, то мог быуспеть.Но что уж теперь поделать — ты достал гитаруи начал петь.
И ты вышел во двор, и ты сел под окном,как брошенный пес.И вот чуть-чуть отошел да немного замерз.И ты понял, что если б спешил, то мог быуспеть.Но что уж теперь поделать — ты достал гитаруи начал петь.
А соседи шумят — они не могут понять,когда хочется петь.Соседи не любят твоих песен, они привыклитерпеть.Они привыкли каждый день входить в этоттемный подъезд.Если есть запрещающий знак, они знают —где-то рядом объезд.
А ты орал веселую песню с грустным концом.А на шум пришли мужики, и ты вытянулспичку — тебе быть гонцом.Пустая консервная банка, ее наполняли вином.И вот ты немного согрелся — теперьбороться со сном.
И тогда ты им все рассказал.И про то,как был на войне.А один из них крикнул: «Врешь, музыкант!» —и ты прижался к стене.Ты ударил первый, тебя так учил отецс ранних лет.И еще ты успел посмотреть на окно.В это время она погасила свет.
В твоем парадном темно, резкий запахпривычно бьет в нос.Твой дом был под самой крышей — в немнемного ближе до звезд.Ты шел не спеша, возвращаясь с войны, Со сладким чувством победы, с горькимчувством вины.