— Юбилей ограничится Москвой?
— Конечно нет. Это первый концерт, которым мы начинаем юбилейный сезон. Скорее всего, весь сезон, до самой осени, будем работать. У меня есть желание сделать какой-нибудь необычный концерт непосредственно в день 20-летия группы, 29 сентября, и непременно в Екатеринбурге. Может быть, в том самом зале на 150 мест, где 29 сентября 1985 года состоялся первый концерт группы ЧАЙФ.
— То есть у ЧАЙФа есть вполне определенная точка отсчета, и эта точка — первый концерт?
— Мы для себя решили, что группа появилась на свет, когда она с этим названием вышла на концерт. На него пришла публика, которая и узнала о существовании группы. А все, что происходило до этого,— зачатие и вынашивание плода. С Володей Бегуновым (гитарист ЧАЙФа.— Примеч. ред.) вместе играем уже почти 30 лет, но это не была группа ЧАЙФ. Был школьный ансамбль, потом студенческий ансамбль, мы играли на танцах, играли все, что нам было интересно, это были на 90 процентов западные шлягеры. Народ танцевал. Нам нравится, когда люди танцуют на наших концертах, мы с этого начинали.
— Владимир, но помимо музыки существует еще рок-н-ролльный дух. Я недавно разговаривал с молодыми ребятами, которые играют рок-н-ролл, они рассказали историю, как в Перми после рок-фестиваля они ночевали то на вокзале, то на побережье, то в городском парке, с людьми колоритными знакомились. Ведь, по сути, та субкультура, заслуженными деятелями который вы нынче являетесь, держалась и держится во многом на таких вещах?
— Более того, ради этого и происходило все. Это было интересней, чем сами концерты. Ну что концерт? Звук — отстой, аппарат — отстой, играем фигово... Да, это тоже были события, но тусовки, которые происходили вокруг концертов, знакомство с группами, ночевки были интереснее. Если вспоминать ту же Пермь... Совсем недавно мы туда приезжали выступать, нам подали шикарные микроавтобусы. Один под аппаратуру, другой для нас, в третью машину можно шапку положить. И сидя в этом пафосном авто, я вспомнил, как мы вместе с Наутилусом туда приезжали в 86-м году. Зимой пешком шли, сидели на квартире у нашего друга, слушали музыку, обсуждали последние альбомы, пили яблочный ликер или еще что-то. Потом шли пешком, по трамвайным путям в зал, где надо было играть. Почему не на трамвае ехали, непонятно. Отыгрывали и на выступление Наутилуса убегали в зал, чтобы показать людям, как нужно поддерживать музыкантов. Показывали, что можно вставать с кресел, подпевать, рукоплескать. Время было абсолютно чудесное, и в Питере на Петроградке жили в квартирах у разных людей по полторы недели. Сейчас мы, конечно, обуржуазились. Но с другой стороны, наверное, это нормально. Если в 45 лет быть панком и ночевать где-то на вокзале, от этого будет попахивать чем-то нехорошим. Люди скажут: «Может, ты не панк, а просто неудачник? И все, что ты делаешь, ты делаешь плохо, если это не приносит никаких результатов». По-моему, Вишес сказал, что панком можно быть до 24-х лет, потом ты должен перестать быть панком или умереть. Сам он умер.
— Как же сейчас буржуазно отдыхает группа ЧАЙФ? Летаете на пафосные курорты?
— Нет-нет, мы, конечно, обуржуазились, но не обуржуились. Это разные понятия. Частенько берем своих жен и улетаем на неделю в Италию или в Англию по обычной туристической путевке. Отели три с половиной — четыре звезды, ничего особенного. С удовольствием ездим на метро по тому же Лондону или Парижу. Где-то можем шикануть... Ну, не шикануть, но, например, питаемся не в Макдоналдсе, а в итальянском ресторане, но ведь это сейчас не признак роскоши. На лыжные курорты не ездим, горных лыж у нас нет, дорогих машин не покупаем.
— Зато вы были на последнем экономическом форуме в Давосе. И между прочим, сказали там «программную фразу», что у русского искусства есть не только лицо, но и другие части тела...
— Была пресс-конференция, выступал господин Цискаридзе. Когда спросили о присутствии солиста Большого театра, он сказал: «Но это же естественно, мы же все-таки лицо российской культуры». А я сказал: «Мне приятно, что наконец зарубежной аудитории покажут не только лицо, но и другие части тела российской культуры».
— Вы говорили, что успех песни «Аргентина — Ямайка» оказался для вас неожиданным. После этого ЧАЙФстали зачислять в авторы футбольных гимнов. За футболом пристально следите?
— Не сказал бы, что пристально. У нас после этой песни все стали спрашивать футбольные прогнозы. Когда хорошая игра, я с удовольствием смотрю, а когда играют скучно, выключаю. Люблю наблюдать за матчами английской премьер-лиги. Но в чем феномен этой песни, почему она людям понравилась, я не знаю. Может быть, дело в том, что «спортивные» песни — в основном о радости победы, а здесь вдруг о переживании поражения. Кстати, в «Аргентине — Ямайке» про футбол не было ни слова. Точно так же это могло быть и водное поло. Про этот матч никто реально не знает, был он или нет и был ли такой счет.
— Но ведь он реально был...
— Да. Вся история, от первой до последней строчки реальна. Дело было на чемпионате мира во Франции в 98-м году. Я там просто туристом отдыхал, ни один матч не почтил своим присутствием. Но зато увидел болельщиков — аргентинцев и ямайцев, которые на площади Трокадеро, чуть выше Эйфелевой башни в Париже, так по-разному реагировали на результат, радовались и переживали, а потом объединились под ямайские ритмы. Грустящие ямайцы вместе с аргентинцами отплясывали, махали своими белыми платками... Колорит у этого карнавала был сумасшедший, все эти взрослые пьяные мужики с флагами и дудками — зрелище не для слабонервных.
— Владимир, за те полгода, что прошли с момента вашего предыдущего интервью «Новым Известиям» не так уж много произошло музыкальных событий. На всех углах обсуждают Земфиру с ее новым альбомом. Вы не слышали?
— Я не слышал и, если честно, не очень понимаю ажиотажа. На мой взгляд, происходит переоценка значимости этой певицы. Она, безусловно, очень талантливая девочка, пишет хорошие мелодии и очень хорошо поет. Но когда говорят, что мы живем в эпоху Земфиры, что она Ахматова наших дней... Не знаю. Два последних альбома Гребенщикова на три головы выше двух последних альбомов Земфиры. По поэзии, по аранжировке, по тому, как это звучит, это просто фантастические альбомы. Я вчера слушал его «Песни рыбака», и у меня было желание набрать номер и сказать: «Боря, спасибо, что ты есть, мне так хорошо». Потом передумал. Вдруг он решит, что мне что-то надо от него, что я хочу денег попросить. А предыдущая пластинка Земфиры мне не понравилась, я ее не дослушал до конца ни разу, хотя по отдельности песни звучат неплохо. Я с уважением отношусь к этой артистке, но без идолопоклонничества.