Словом, за «Молодую гвардию» или против нее — это никогда не было проблемой для твоих убеждений, а только — для карьеры. Ты о том и пишешь: меняется жизнь, меняются и поступки... Отлично устроился!
И получается, что дым вокруг твоей статьи закрыл собой всю ее ясно видимую отвлекающую (для тебя) предназначенность. Удивляюсь, почему ни один сегодняшний журнал или газета не перепечатали ее — именно ныне — целиком. Тем более что сегодня-то уже всякому ясно: «Молодая гвардия» и «Новый мир», при разности их позиций, имеют одинаковое право на свою позицию. Оно было одинаковым (объективным) и в те времена. А вот твоя позиция в каждую эпоху приобретает другую окраску... Даже М.Горбачев недавно сказал по телевидению о тебе, что ты успел уже не раз и не два, а три раза сменить свои политические позиции... Догнал первоапостола Петра.
В этом моем первом письме, где неизбежно приходится обозначать широкий фон для всего разговора, неимоверно трудно избежать внутренней неслаженности того, что сейчас вот стремится на бумагу. Но думаю, не столь и большая беда, если, не закончив еще свои предварительные замечания, я уже вклинился в материалы и факты, связанные непосредственно с твоим прошлым. В общем-то и трудно отделить здесь один ряд фактов от другого, поскольку годы и годы мы прошли на одной стезе. И конечно, здесь снова и снова — через описание того, как складывались эти молодые годы у меня, — придется вернуться к вопросу, почему избран все же действительно интимный эпистолярный жанр — для раскрытия не только ведь личных, но и, как станет потом видно, эпических аспектов личных наших судеб. Даже по преимуществу эпических, тем более что личные моменты в дальнейшем будут уступать место политическим, историческим и философским проблемам. Главная проблематика моя определяется все-таки твоими отрешенческими книгами.
Письмо второе
Разумеется, нужна хотя бы краткая справка также о моей жизни. Очень краткая. Что уж, жизнь у нас обоих прошла. Но и моя оказалась не совсем на обочине. Остаются рукописи. Справка сия необходима и для взаимовыявления не только противостоящих, но и рядоположенных событий и явлений. В наших судьбах есть и то, и это.
В самом деле, многое похоже до неразличимости! Разница в возрасте — один год: ты — с 1923-го, я с 1922-го. Оба из крестьян: ты — Ярославской, я — Иркутской губернии, интеллигенты мы оба в первом поколении: в сущности, и не интеллигенты. В лучшем случае интеллектуалы. Окончили десятилетку оба в 1941 году, за два-три дня до начала Великой войны, готовыми солдатами. Инвалиды войны. Разница в том, что тебя отправило в тыл первое же счастливое (не смертельное) ранение, в 1942 году, а мне пришлось получить их четыре, чтобы выбыть с фронта в 1944 году. Оба мы счастливцы, которых осталось на сегодня в живых сотые доли процента. Да и счастливцы ли? Окончили оба же исторический факультет провинциального пединститута: ты в Ярославле (очно), я в Тамбове (заочно). Правда, мне, пожадничавшему, пришлось (заочно же) окончить и филологический факультет. Оба были газетчиками и потом заведующими отделами в обкоме партии. В одном и том же 1961 году стали кандидатами наук в Академии общественных наук (ты исторических, я — филологических). Оба, кажется, тоже в одном и том же, 1968 году защищали каждый свою докторскую диссертацию.
Тут и начались различия: ты спокойненько защитился в АОН при ЦК КПСС, а я, уже выгнанный к этому времени, словно волками лось на весенний наст, признанный «неуправляемым», был вероломно провален в Институте мировой литературы имени А.М. Горького АН СССР. Ни одного выступления не было против. Провалом дирижировали со Старой площади — из соседних с тобой кабинетов.
Не могу, впрочем, не вспомнить добрым словом тогдашнего председателя ВАК, министра высшего образования В.Елютина, который отреагировал на многочисленные протесты видных деятелей искусства и литературы и ученых: аннулировал эту мою злосчастную защиту, назвав поведение ученого совета ИМЛ АН СССР безнравственным. Не желая более иметь дело с этим коварным ученым советом, я защитил ту же диссертацию при единогласном «за» на степень доктора философских наук в Институте истории искусств, ныне называемом Научно-исследовательским институтом искусствознания. Ту же самую... Возможно, ты и прочел ее. Она издана книгой «Советским писателем» в 1973 году под названием «Политика и литература», и я ее тебе послал в 1974 году через твоего друга И.С. Черноуцана, в свое время сменившего меня на посту заместителя завотделом культуры ЦК КПСС.