Уже тогда сам характер твоих вопросов свидетельствовал о том, что эти твои вопросы способны окончательно завести проблему «русской альтернативы» в казуистический омут. Ну что, к примеру, означает высказанное тобой недоумение по поводу того, что у них якобы не возникло «интеллектуальной потребности перехода на позиции марксизма»? То ведь и означает, что ты действительно не понял (или, возможно, сделал вид, что не понял) самого главного в самой постановке вопроса — того, что именно Лопатин и Лавров и были первыми подлинно российскими марксистами... Поскольку ведь именно народничество (в его многих верных посылах) и было (теоретически же и остается) российским эквивалентом марксизма. Именно так полагал и Маркс. Так считали Лопатин и Лавров.
Далее. Что реально означает тот твой вопрос, как не выражение сплошной путаницы понятий, когда ты ни с того ни из сего включаешь в него констатацию того якобы факта, будто «Капитал» и ряд других сугубо «западнических» работ Маркса, не создав «никакого российского марксизма», «питали почти два десятилетия народническую и либеральную мысль России»?
Каким же, скажи мне, образом «Капитал» или «Учредительный манифест Международного товарищества рабочих» могли «питать» народническую мысль России, если, во-первых, эта мысль возникла совершенно самостоятельно и много раньше большинства из названных тобой работ; во-вторых, эти «западнические» работы Маркса для России и не предназначены; в-третьих, когда какие-то из них в какой-либо части и предназначены (например, издание «Манифеста Коммунистической партии» на русском языке в 1882 году), то в них четко оговорено, что главное содержание их к тогдашней России (по крайней мере, пока) не относится, а в какой степени если и относится, то эта «степень» специально, то есть только для России, и дописана — в предисловии самих авторов к этому именно, 1882 года, изданию; в-четвертых, действительно новые для того времени работы Маркса (письмо в «Отечественные записки» от 1877 года и письмо к В.Засулич от 8 марта 1881 года), которые в самом деле питали мысль народничества, — вот они и были российским марксизмом. В качестве первоисточника сугубо российского марксизма сам Маркс называл Н.Г. Чернышевского. А не наоборот, как тебе и другим хочется...
Когда я пишу эти тексты, обращенные к тебе, я все больше убеждаюсь в том, что ты не из-за невежества путаешь, а с намерением. Ты не пропустил, нет, мимо себя идею «русской альтернативы» Чернышевского — Маркса, а деформулировал ее до той степени, когда она совсем уже не напоминает первозданность свою. Дальше и будет разговор о том, с каким остервенением и изощренностью русская социал-демократия вытаптывала эту идею на ее корню.
Но продолжу о тебе. Без всякой ведь ссылки на Маркса и Чернышевского, которые со всей определенностью писали о реальнейшей возможности именно своего, российского, а не проторенного Западной Европой пути развития, ты пишешь (буквально в стиле первооткрывателя): «Внедрение крупнопромышленного капитализма в докапиталистические структуры порождает, если этому не предшествует глубокая вспашка социальной почвы, не просто более сложное зигзагообразное развитие, а другой путь, неведомый истории, неизученный (приятно и тут быть первопроходцем? — Г.К.), чреватый катастрофами, тупиками и сложностью выхода из них».
А далее тем не менее совершенно верное (но при чем тут Александр Яковлев?) указание и на этот, «другой», уже давно обозначившийся в XX веке путь: «Октябрьская революция 1917 года (уже без «Великая». — Г.К.) и последовавшие за ней события показали, с какими громадными трудностями исторический процесс в странах, подобных России, приобретает характер прогресса» (там же).
В печати много раз, и не одним мной, указывалось на то, что этот, «другой» путь предвидели Герцен, Чернышевский, Маркс...
Очень и очень «тихо», но понятие «другого» пути для России, стало быть, тобой тут все-таки вводится? Пока и это хлеб...
Но — вводится, в сущности, лишь в негативном смысле — как инобытие прогресса. Как дьявольщина. Психологически это интересно очень: не ссылаясь на Плеханова, который в этом пункте полностью замалчивал (скрывал) и самого Маркса, но критиковал-то он одновременно ведь то, что Маркс утверждал, — ты, повторяю, тоже нигде и ни разу не упоминаешь работы Маркса о России, но при этом старательно гонишь в «негатив» его мысль о «русской альтернативе».