— Бирро Константин Львович. Пятьдесят три года, — прошептал Дмитрий Сергеевич.
— Почему шепчете? Боитесь разбудить? — усмехнулась она.
— Привык беречь сон больных, — сконфужено ответил он и почесал затылок.
Ярослава приблизилась. Крепкий, широкоплечий, с редкой сединой в темных волосах.
— Почему впал в кому?
— Мы точно не знаем. Возможно, дело в анестезии. После операции на сердце не смогли разбудить. Хотя операция прошла успешно: сердце работает, ткани заживают, воспалений нет.
Ярослава дотронулась до теплой руки Константина.
— Заграницей отдыхал?
— Не знаю. А что?
— Ничего. Загар.
В палату зашла пожилая медсестра и обняла Ярославу.
— Здравствуйте, Тамара Ивановна.
— Здравствуй, моя дорогая. Снова мученье для тебя. Я там всё приготовила.
Она кивнула в сторону пустующей кровати. На тумбочке у окна стояли бутылка с водой и стакан. В пластиковом контейнере лежали две таблетки.
— Со сном проблем не будет. Полночи проворочалась, — пожаловалась Ярослава.
— С прошлого раза еще не отошла? — Тамара Ивановна с сочувствием смотрела на нее. — Удачи. Надеюсь, сегодня всё пройдет быстро, и мне не придется ставить тебе катетер и капельницу.
Ярослава кивнула и тяжело вздохнула. Медсестра погладила ее по плечу, вышла и прикрыла за собой дверь.
— Что вы собираетесь делать? — спросил озадаченный Дмитрий Сергеевич.
— Спать, — она взяла с тумбочки таблетки и проглотила.
— Не понял. В смысле, спать? — не отступал он.
— Вам все объяснят. Если не возражаете, я бы хотела остаться одна. Мне надо настроиться.
Дмитрий Сергеевич кивнул, но уходить не спешил. Поправил одеяло на пациенте, посмотрел показатели на приборах, пощупал пульс и нехотя направился к выходу.
— Напомните, как его зовут? — окликнула Ярослава.
— Бирро Константин Львович, — с готовностью ответил он и остановился, но Ярослава замахала рукой и, пришлось выйти.
Сквозь белые металлические жалюзи просачивалось солнце. Она подошла к окну и выглянула на улицу. Вдали клубился дым из трубы котельной, по дороге сновали редкие машины, покрытые инеем прохожие, спешили по делам.
Снотворное начинало действовать. Веки отяжелели, дыхание стало глубоким и спокойным. Ярослава легла на кровать, вытянула руку и положила на ладонь Константина.
— Скоро увидимся, — сказала она и закрыла глаза.
Илья набрал в ладони холодную воду и со звуком выпил. Желудок неприятно сжался, грозясь всё выплеснуть наружу. Он громко рыгнул и, шлепая босыми ногами, направился в родительскую спальню за аптечкой. Упаковка с аспирином оказалась пуста, поэтому сжевал семь таблеток активированного угля, опустошил чайник и решил сходить до аптеки.
Он натянул отцовскую ушанку, надел дубленку, обмотался шарфом и вышел на улицу. Под ногами хрустел снег, глаза слезились от солнечного света. Свежий морозный воздух отрезвлял. Илья снял варежку и снова набрал номер Ярославы. Телефон был выключен. Зло выругавшись, он забежал в аптеку.
В аптеке никого не было. Женщина- фармацевт расставляла препараты на полках.
— Дайте обезболивающее. Голова болит, — выпалил он в окошко.
Женщина отпрянула от терпкого запаха перегара, затем положила перед ним красную упаковку и назвала цену. Илья расплатился и сразу же разжевал горькую таблетку. Так она подействует быстрее. В магазинчике на первом этаже своего дома купил две бутылки минеральной воды и поднялся в квартиру.
Через час головная боль отступила, и в животе громко заурчало. Илья вылез из-под одеяла и побрел на кухню. Он выложил на поднос съестное из холодильника, вернулся в комнату и устроился на кровати. Набивая полный рот и с трудом разжевывая хлеб с сырокопченой колбасой, он прокручивал в голове ночное возвращение домой.
В дверях стоял отец. Голубая майка обтягивала толстый живот, синее поношенное трико топорщилось на коленях, в руках пульт от телевизора. Илья силился встать прямо, но неведомая сила упорно толкала его вправо.
— Ты на кого похож? — спросил отец. Его голос, казался оглушительным в ночной тишине панельного дома.
Илья осмотрел себя: старая дубленка застегнута на все пуговицы, ботинки в снегу, но с утра намазаны кремом, вязаная шапка на голове. Он пожал плечами и пьяным голосом ответил:
— На себя. А что?
Отец бережно положил пульт на полку с ключами и схватил Илью за ворот дубленки.
— Ты где был, скотина? Опять влипнешь, отмазывать не буду, так и знай. Тебе мало двух условных, реальный срок хочешь? — зло прошипел он и резко отпустил. Илья не удержался и упал на этажерку с обувью. На грохот из комнаты выбежала мама. Она с опаской посмотрела на мужа и бросилась поднимать сына.