Они вышли на улицу, и Илья со злостью пнул сугроб.
— Так и знал! Толку от них никакого.
Дмитрий Сергеевич задумчиво тер небритый подбородок. Илья вытащил сигарету и закурил.
— Думаю, родителям надо позвонить, — предложил Дмитрий Сергеевич.
— Не знаю, — Илья сплюнул и вновь глубоко затянулся.
— Что же произошло? Кому она понадобилась?
Илья встрепенулся и выронил сигарету изо рта.
— Что ты сказал? — ошеломленно произнес он.
— Кому она понадобилась, — повторил Дмитрий Сергеевич.
— Я знаю кому, — шепотом сказал Илья, снова схватил его за руку и потянул к машине. — Поехали.
Семен хотел придержать Ярославу за руку, но та грубо отпихнула его.
— Не надо. Сама пойду.
Она вышла из кабинета и увидела в конце коридора железную дверь, над которой висела вывеска «Выход».
«Надо бежать. Как бы их отвлечь?»
— Нам сюда, — показал Семен на соседний кабинет. Через стеклянную стену на них смотрел профессор и счастливо махал рукой, сидя в высоком мягком кресле.
— Вам так будет удобнее. Неизвестно сколько часов придется неподвижно сидеть, — он вскочил с кресла и указал Ярославе. — Садитесь.
— Зачем? — осторожно спросила она и уставилась на прибор, от которого тянулись провода к шлему на манекене головы.
— «Купол» считает и запишет ритмы вашего головного мозга. Чем сильнее и умнее мозг, тем дольше длится процедура.
Ярослава начала судорожно придумывать повод остаться одной.
— Мне все еще плохо, — она сделала вид, будто ее тошнит. — Могу я посетить дамскую комнату?
— Конечно. Дверь напротив, — указал Павел Федорович и кивнул Семену. — Проводи и смотри, чтобы не упала и не ударилась головой.
Очутившись в коридоре, она снова с надеждой посмотрела на выход.
— Пока я в туалете, не могли бы вы принести воды? Пить очень хочется.
— В лаборатории есть кулер, — ответил он и указал пальцем на серебристый прибор в углу комнаты.
— А чай? Меня всегда спасает горячий сладкий чай.
Семен кивнул.
— И чай у нас есть. Вот провожу вас обратно к Павлу Федоровичу и налью. Есть с лимонной цедрой и бергамотом. Есть зеленый, если хотите. И кофе есть.
— А молоко? — с надеждой спросила она. — Молоко у вас есть?
— Молока нет, — покачал он головой. — Но если хотите, то я попрошу секретаря Лиду, и она принесет.
Ярослава поняла, что не сможет от него избавиться. Она зашла в туалет, закрыла дверь на замок и огляделась. Справа стояли унитаз и биде, слева душевая кабинка, стиральная машина и раковина.
«Окон нигде нет. Это подвал?»
Она задрала голову вверх и увидела воздуховод, закрытый решеткой.
«Надо попробовать.»
Ярослава подошла к стиральной машине, выдернула шнур из розетки и вытащила сливной шланг. Затем, собрав все силы и стараясь не шуметь, подтащила машину под воздуховод.
«Лишь бы сработало»
Отдышавшись, взобралась на стиральную машину и дернула решетку, но та не поддалась. Ярослава схватилась за нее двумя руками и потянула, но решетка даже не сдвинулась.
Она выругалась, слезла со стиральной машины и оттащила ее обратно к стене. Затем заглянула в душевую кабинку, в надежде, что окно может быть там, но, раздосадованная, захлопнула дверь обратно. Путь к спасению оставался один — железная дверь со светящейся надписью «Выход».
— С вами все в порядке? — услышала она обеспокоенный голос Семена, как только открыла дверь.
— Да, а что?
— Просто звуки какие-то непонятные.
— Вы что, под дверью подслушивали? — изобразила она негодование.
Семен испуганно замотал головой и извиняющимся тоном ответил:
— Нет-нет-нет. Я стоял здесь и ждал вас. Хотя, может, это с улицы звуки.
Она окинула его презрительным взглядом и зашла в лабораторию.
— А где мой чай?
— Сейчас принесу, — ответил Семен и скрылся из виду.
Павел Федорович пригласительным жестом показал на кресло и улыбнулся.
— Не надо так бояться. Это совсем не больно. Если хотите, я включу вам какой-нибудь фильм или музыку.
Он показал на большой телевизор, висящий на стене напротив кресла.
— Нет, не хочу. Лучше расскажите, как будет проходить эта экзекуция.
Профессор фальшиво рассмеялся, снял с манекена колпак и надел на себя.
— Вот видите, ничего страшного. Вы ничего чувствовать не будете. Только «Купол» будет немного шуметь. Правда, один из наших исследуемых говорил, что чувствует, будто кто-то шебуршит в волосах. Но это ведь совсем не больно, правда?