Ярослава незамеченной подошла к нему и тронула за плечо. Мужчина от неожиданности резко обернулся, не удержался и упал.
— Ты кто? Ангел? — хриплым голосом спросил он, рассматривая девушку в белом. Реакция людей на появление Ярославы всегда была разная, кто-то считал ее галлюцинацией и старался делать вид, будто не видит. Некоторые в испуге убегали прочь. Кто-то радовался тому, что наступил конец. Еще были те, кто с облегчением выдыхал, ведь за ними пришла девушка ангельской внешности, а не чёрт с рогатиной.
— Если ангел, то пока еще земной. Давайте руку, помогу, — улыбаясь, ответила Ярослава и протянула руку. Константин недоверчиво посмотрел на нее, повернулся и бодро вскочил без помощи.
— Я узнал ваш голос. Вы разговаривали. Там, — он указал пальцем наверх. — Я слышу всех, кто приходит ко мне. Но как вы сюда попали?
— Пришла за вами. Хочу помочь выбраться отсюда, — ответила она и обвела взглядом безжизненное пространство.
— Правда? Но как? — оживился Константин.
— Хочу сразу предупредить — будет трудно. Это очень сложный путь. Вы должны быть искренны со мной и с собой. От этого зависят наши жизни. Я попала сюда по собственной воле, но выбраться смогу только вместе с вами.
— Говорите, что делать? — в нетерпении проговорил он. — Я кричал, но никто меня не слышал.
Ярослава порадовалась тому, что Константин всерьез воспринял ее слова и хочет вернуться в реальность.
— Великий китайский мыслитель Чжуан-Цзы сказал: случайности не случайны. То, что вы оказались запертым здесь, в вашем сознании — это не случайность, а, скорее, благо. Вам выпал шанс прожить остаток жизни по-другому. Стать лучше. Осознать и исправить ошибки, — Ярослава говорила тихо, но твердо и уверенно. — Другого выхода нет.
— Я готов! Что делать? — воскликнул он, схватил Ярославу за руки и прижал их к своей груди. — Я очень хочу вернуться. У меня семья, сын. Я им нужен.
Ярослава мягко высвободилась, выдохнула и всё тем же голосом сказала:
— Вы должны признаться в неблаговидных поступках. В православии называется: исповедаться.
— Исповедаться? — недоуменно произнес он.
— Да, — кивнула она. — Расскажите о тех словах и поступках, которые считаете неправильными. То, что вас угнетает или тревожит. Признайтесь в своих грехах.
Константин отпрянул, будто обжегся, и попятился. Ярослава разочаровано помотала головой. Опасения оказались не напрасными.
— Нет у меня грехов, — заявил он упрямо и сложил руки на груди. — Я прожил достойную жизнь. А если когда-то кого-то обидел, то непреднамеренно.
— Я понимаю, что это трудно, — примирительно сказала она. — Давайте познакомимся. Меня зовут Ярослава. А вас?
— Вы прекрасно знаете, как меня зовут. Я слышал ваш разговор с врачом, — огрызнулся Константин. — Лучше скажите, как сюда попали?
Ярослава улыбнулась. То, что Константин не убегает и не замыкается, а продолжает с ней общаться — хороший знак. Разговорить можно только разговорами.
— Сейчас лежу рядом с вами, на соседней кровати. Моя ладонь в вашей руке.
Константин удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал.
— Я проникла в ваше сознание, а выбраться смогу, только когда вы очнетесь. Для того, чтобы выйти из комы, вам надо переосмыслить свою жизнь. Это тяжело. Бывает стыдно и страшно. Иногда даже противно, но другого пути нет.
Она выжидательно посмотрела на растерянного Константина. Тишину нарушали лишь звуки приборов, доносившиеся с палаты. Он огляделся, будто искал кого-то. Затем махнул рукой и сказал:
— Допустим, вы говорите правду. Но как можно раскрыть душу перед посторонним человеком? Я не готов. К тому же надо подумать, вспомнить, взвесить. Дайте мне хотя бы пару дней.
— Я не могу выйти отсюда сама, только вместе с вами, — терпеливо повторила она. — И пары дней у нас нет. Я могу умереть.
Дмитрий Сергеевич под предлогом жажды, вышел из кабинета массажиста и устало вздохнул. Ему хотелось остаться наедине и подумать.
Он поплелся до кофемашины, засунул сторублевую купюру и нажал на кнопку с надписью «Латте». Затем обхватил себя руками и пожалел, что под халат не надел теплый свитер. Механизм внутри заработал, на мониторе появилась дорожка, которая показывала готовность напитка. Дмитрий Сергеевич уставился на нее и вспомнил с чего началась эта неразбериха. Главврач Валерий Борисович позвонил в шесть утра.
— Алё, Димка, ты на работе? — раздался взволнованный голос.
— Здравствуйте, Валерий Борисович. Да, на дежурстве. А что?
— Нужна твоя помощь.
Дмитрий Сергеевич прижал телефон к уху, чтобы не упустить ни слова. Ему польстило, что сам главный врач больницы обращается к нему за помощью.