— Слушаю, Валерий Борисович. Что-то случилось?
— Да, случилось. Мне написала Тамара Ивановна, что вчера больного с кардиоцентра к нам доставили.
— Всё верно. Уже вторую неделю в коме. Поместили в восьмую палату. Показатели стабильные, я контролирую.
— Вторую неделю! — ужаснулся он. Дмитрий Сергеевич удивился такой реакции. «Какая разница, где лежать в коме?» — подумал, но ничего не сказал. Тем временем, Валерий Борисович шумно выдохнул и спокойно продолжил:
— Дима, ты должен пообещать, что будешь держать язык за зубами и никому ничего не расскажешь.
Дмитрий Сергеевич хотел пошутить, но сдержался и коротко ответил:
— Обещаю.
— Дело такое, — он замолчал, но вскоре продолжил, понизив голос. — У меня есть человек, который выводит из комы. Ее зовут Ярослава.
— Выводит из комы? — переспросил Дмитрий Сергеевич. — Как?
— Пока не могу с тобой это обсуждать. Ярослава работает с фондом «К свету». Представитель фонда Евгений все объяснит. Кстати, Тамара Ивановна в курсе. Если что, она выручит. Удачи!
На этом разговор закончился. Дмитрий Сергеевич подошел к Тамаре Ивановне с расспросами, но она отказалась обсуждать Ярославу и велела дождаться того самого Евгений.
«Что происходит? — недоумевал он. — Вывести из комы невозможно».
Однако ничего другого не оставалось, кроме как терпеливо ждать объяснения.
Кофемашина перестала жужжать, и из отсека выплыл бумажный стаканчик. Дмитрий Сергеевич аккуратно извлек его и отхлебнул горячий напиток. Голодный желудок с благодарностью принял приторно-сладкую жидкость. Он забрал сдачу и, стараясь не расплескать, вернулся в кабинет.
— Может, будете кофе? — предложил он Евгению, но тот отрицательно помотал головой.
— Нет, не пью такого. У вас еще остались вопросы?
— Конечно. Что она делает в их сознании? Каким образом человек, находящийся в коме, просыпается? Объясните мне, как это происходит.
— Я не знаю. Только после каждого погружения пациенты умоляют не рассказывать о том, что было. Хотя это совершенно напрасно. Ярослава и так никогда это не обсуждает.
Евгений открыл чемодан, достал конверт и протянул его Дмитрию.
— Это ваша первая премия. Не провожайте меня.
Они обменялись рукопожатиями. Евгений надел дубленку и вышел из кабинета. Дмитрий Сергеевич осторожно заглянул в конверт и быстро убрал в карман халата. Красные новенькие купюры лежали аккуратной стопкой. Ощущение нереальности происходящего стала пугать. Он выскочил из кабинета, вернул ключ охраннику и побежал вверх по лестнице в свое отделение, к своим пациентам, к Ярославе.
Глава 3
Илья сидел на мягком диванчике в белоснежной приемной профессора. На позолоченной дощечке, прикрученной к двери, каллиграфическими буквами было написано: Кулик Павел Федорович, профессор психиатрии, заведующий НИИ психологии и парапсихологии имени С. В. Варавина.
После выступления профессора по телевизору Илья тут же набрал номер, указанный на экране.
— Алло, слушаю, — раздался бас. Илья удивился, перепроверил, правильно ли набрал номер, и робко спросил:
— Можно к телефону профессора?
— Говорите, я слушаю, — в нетерпении повторил голос. Илья сглотнул и сбивчиво рассказал о своих догадках насчет Ярославы. Профессор выслушал и велел «незамедлительно явиться». Илья записал адрес, оделся и выбежал из квартиры. «Надо будет попросить денег за информацию», — думал он, приплясывая от холода на остановке.
Отдел НИИ, которым руководил Кулик, располагался в промышленной зоне, в одном из зданий закрытого сталелитейного завода. На входе его встретила секретарь, тучная женщина средних лет с ярко-красными губами.
— Профессора еще нет. Но он звонил и попросил его подождать, — протараторила она и указала диванчик.
Время тянулось медленно. Секретарь предложила кофе, но Илья отказался и схватил журнал Psycho с круглого стеклянного стола. Он прочел название статей, изучил редкие фотографии среди столбцов плотного текста и вернул журнал на место. С каждой минутой ожидания решимость улетучивалась, уступая место страху быть высмеянным. Илья не раз пытался найти объяснение поведению Ярославы, но вскоре сдался и начал гнать эти мысли.
«Подожду еще десять минут и уйду», — решил он и уставился на большие круглые часы, висящие на стене. Красная стрелка планомерно вышагивала секунды, приближая время освобождения Ильи от неловкого объяснения. Однако через пять с половиной минут дверь распахнулась, и в приемную ввалился запыхавшийся профессор. Он скинул шубу, покрытую инеем, секретарю на стол, подскочил к Илье и протянул руку.