Ренрих сделал снеговика. Вместо носа воткнул длинную шишку, которую, по его словам, притащил из леса дятел. Видимо, из дружеских побуждений. Снеговик получился мощный, выше меня на целую голову. А ведь на этой голове было еще пластиковое ведро веселенькой зеленой расцветки. Мы рассматривали снеговика, а филин со своего насеста следил за нами, прикрыв один глаз. Вроде как и не особо мы были ему интересны.
– Тебе настолько скучно? – спросила я сочувственно. Бедный Ренрих, может, это и не снеговик вовсе, а снежная баба?
– Ты сама сказала, что в этом месте ничего раньше не менялось, – напомнил мой отрицательный герой. Ну да, говорила. Что прежде мне казалось, будто здесь все идеально. Воплощенный покой и стабильность. А теперь мне вдруг начало казаться, что было бы неплохо сделать хижину повеселей. Праздник приближается, как-никак. Про Новый год Ренриху пришлось рассказывать подробно – у них там, в космофантастике, праздники были совсем другие.
– Глупый вышел подарок, да? – предположил Ренрих, наблюдая за мной.
– Да нет, почему… я просто задумалась, мальчик это или девочка.
– Не буду спрашивать, кого ты больше хочешь, – протянул мужчина, сохраняя тот же серьезный тон. Я покосилась на него. Вот ведь отр-рицательный герой! А знает ли Ренрих, что такое снежки? И развлечение, и наказать можно заодно. Хотя он же наверняка меткий, кто еще кого накажет. Нет уж, снежки и бои подушками отметаем.
– С подарками у меня всегда беда, – поделился между тем Ренрих. Видимо, счел, что у меня не осталось слов в поддержку неожиданного нововведения.
– Такой печальный опыт? – поинтересовалась я.
Ренрих тяжело вздохнул.
– Моей самой большой неудачей было подарить девушке котенка.
– Она не любила кошек?
– Нет, почему, была очень рада. Но кошка оказалась с вредным характером и не признавала лоток. Лина назвала ее Звездочкой, но потом переименовала в Мисс Мимо. И ведь прижилось имечко.
Я не удержалась от смеха. Ренрих скорбно развел руками: мол, ну, вот видишь, хотел как лучше, а получилось-то…
Дымокот притащил откуда-то мишуру невероятной длины. Не помню, чтобы в хижине были елочные украшения. Внезапное участие зверя в облагораживании территории проигнорировать было нельзя. Мишуру я приспособила снеговику вместо шарфа. Еще и бант фантазийный завязала. Получилось нечто пышное. Ренрих изучил получившееся художество, склонив голову набок.
– Теперь я понимаю, откуда в Родерии такая мода, – хмыкнул он.
Я аж подпрыгнул.
– Ты знаешь о Родерии?
Так я назвала страну в одной из своих книг. Которая не имела ничего общего со «Злым небом». Была это легкая и местами пародийная сказка про ведьмочек. Так вот, Родерия была городом, в котором жила главная героиня. А моду там задавали феечки из Гильдии Лучших Модисток…
Но Ренриху-то откуда знать? Он либо читал книгу, как умудрился прочесть «Злое небо», либо…
– Ты там был! – почти обвинила я. Только что пальцем в Ренриха не ткнула.
Ренрих поморщился с досады и покосился на оживившегося филина. Тот хищно приоткрыл второй глаз, но тут же его прикрыл.
Я потащила Ренриха в дом. Нет уж, нет уж, такое я пропустить не могла, просто обязана была расспросить. Тем более что Родерия к Ренриху же отношения не имеет!
– Как ты там оказался? – спросила я. На самом деле, на ответ не особенно надеялась: вполне допускала, что Ренрих сошлется на очередной странный закон, который запрещает ему говорить лишнее. Но мужчина лишь снова поморщился.
– Да спрашивай, теперь без разницы. Я был во многих твоих книгах, – он внезапно неприятно усмехнулся. – В том числе и в тех, которые не стали настоящими мирами.
– Это какие? – насторожилась я.
– Это недописанные! – отрезал мужчина.
Ага… то-то меня мучил вопрос, как Ренрих мог узнать о прологе предыдущего варианта книги, если сам он находился в мире «Злого неба».
– Ты был в том мире, где… ну… – я замялась.
– Был, – не стал отпираться этот самый скрытный в мире персонаж. – Меня там даже узнали. Те, кто остались. По правде сказать, там вообще мало что действует. Но о себе я кое-что узнал. Как, по-твоему, еще я мог тебя найти?
– Не представляю. Ты говорил, что обитатели мира не могут знать об авторе…