Первый раз Алексей был наедине с Нонной после того далекого вечера, когда она разрушила все его надежды.
Да, она стала совсем другой. Лицо у нее похудело, на щеках нет румянца. И у губ усталые складки. Он вспомнил, что теперь по утрам Нонна выглядела лучше, чем к вечеру, когда кончалась работа. У нее появлялись круги под глазами, а кожа на лице, еще молочно-белая, начинала светиться утомлением, сквозь нее преступала какая-то сероватость, еще легкая, но уже заметная. Вот и сейчас вид у Нонны после вчерашней шумной ночи далеко не блестящий.
Впервые Нонна оказалась так близко от него. На виражах плечо Алексея касалось ее теплого плеча, обтянутого мягкой кожей щегольской шоферской куртки. Лицо Нонны стало грустным, и Алексею захотелось взять ее руку, погладить и сказать какое-то ласковое слово, но память о прошлом мешала…
В тот последний вечер, много лет назад, когда Нонна начисто лишила его всякой надежды, шел дождь. Капли монотонно стучали по подоконнику раскрытого окна, и с улицы пахло сыростью, словно в комнату вползал туман. Были сумерки, но свет Нонна не зажгла. Может быть, так ей легче было говорить, хотя она вовсе не чувствовала себя виноватой или огорченной. Она спокойно смотрела на Алексея, как тот сидел на тахте, судорожно комкая в потных руках носовой платок, не в силах подняться и уйти.
«Стоп! — сказал себе Алексей. — Так дело не пойдет. Ты поехал не по той дороге!»
— Я знаю, вы так и не сумели меня простить, Алеша, — мягко сказала Нонна.
— Зачем сейчас об этом? — Голос Алексея прозвучал непозволительно грубо.
— Извините.
— Я вижу, что вы ведете какую-то игру со мной, но не понимаю ее смысла… — Лицо Алексея ожесточилось, профиль стал еще резче. — Не надо, Нонна, юность не повторяется!
Сказал и выругал себя. Это же неправда. Все повторяется, все! Что бы иначе заставило тебя ехать сегодня с ней? А не лжешь ли ты сам себе?
Больше они не разговаривали. Вот уже и Волга, а вот и Дубна — город физиков…
Это был аккуратный маленький городок, на улицах которого остался дикий лес и чисто зеленела трава, а за причудливыми заборами стояли двухэтажные коттеджи, в которых жили научные сотрудники Объединенного ядерного института. Впрочем, они жили не только в коттеджах, — за приречной улицей виднелись и другие улицы, застроенные высокими домами, откуда-то доносились паровозные гудки, город раскидывался вширь, и становилось все яснее, что наука, которой тут занимались, давно получила полное признание.
В городе пахло Волгой и соснами, и запах этот сразу наполнил машину, словно Нонна и Алексей приехали сюда совсем не по делам, а на пикник.
Было воскресенье, и по улицам шли дубнинцы — молодые физики в очках-светофильтрах, в пестрых летних рубашках. Они катили коляски с младенцами или несли авоськи с продуктами и похожими на маленькие луны апельсинами. Их сопровождали молодые длинноногие жены с пышно взбитыми волосами, в ярких платьях, и шли они с мужьями под руку, будто все тут были молодоженами.
Везде слышался смех, дружеские восклицания, а с теннисных кортов доносились удары мячей, громкие команды тренеров, еще дальше гудел отбиваемый волейбольный мяч, а рядом за воротами сухо стучали мячики пинг-понга.
Нонна и Алексей проехали мимо афиш на стендах, возвещавших населению, что сегодня в Доме ученых состоятся танцы, а в Доме культуры идет кинофильм «Родная кровь».
Показалась небольшая белая гостиница, а дальше, у берега Волги, — новое, яркое, современное здание — геометрические легкие линии и много стекла, красный и зеленый цвета, — отель «Дубна», поворот направо, еще один дом — и резкий скрежет тормозов: «Приехали!»
На скрип тормозов из окна выглянула жена Тропинина. Увидав Нонну и Алексея, вылезавших из машины, захлопала, как девочка, в ладоши, исчезла и тут же выбежала из двери.
— Вы к нам? Вот чудесно! А мой сумасшедший убежал кататься на лыжах.
— Какие лыжи? — растерянно спросил Алексей.
— Ах, боже мой, водные, конечно! Вы разве не знаете, что он тут целое общество организовал? Чует мое сердце, сломает он себе шею на этих лыжах! Пойдемте, я провожу вас. Машину можно оставить прямо под окном. У нас не угоняют… — И все это быстро, как из пулемета, и было видно, что она совсем не боится за мужа, а наоборот, гордится им, как гордится и своим городом, и своим домом, и всем окружающим их миром.
— Одну минуту, я захвачу купальник, — сказала Нонна и принялась открывать багажник.
«Да она действительно приехала на пикник! — с досадой подумал Алексей. — А я, дурак, думал, что ее занимает наше дело…»