Да, профессор был неизменен в своих привычках. Даже гулял поблизости от того места, где работал.
Алексей миновал здание отеля и пошел по дороге, ведущей к «объектам», как тут именовались служебные здания. Навстречу медленно тянулись возвращающиеся с прогулки, — время близилось к обеду. В сторону реки Дубны больше никто не шел.
Завидев стены «объекта», Алексей свернул к реке. И тут же заметил Богатырева.
Профессор шел, опустив голову, машинально помахивая собачьим поводком, а в сторонке шариком катилась и сама собачка — чудо природы, пушистый скотч-терьер, — быстро-быстро перебирая коротенькими лапками и все же еле перемещаясь в пространстве. Оглядевшись, Алексей заметил и гостей профессора: несколько женщин и мужчин шли в стороне, по лесной тропинке, не обращая внимания на хозяина. Видимо, им были знакомы привычки профессора. Он, наверно, забыл о них сразу же, как вышел из дому, точно так же, как забыл и о собаке. Сейчас он, должно быть, «обкатывал» в голове какую-нибудь идею. Они в этой большой лохматой голове рождались дюжинами.
— Здравствуйте, Павел Михайлович!
Профессор вздрогнул и остановился, словно шел во сне и наткнулся на препятствие.
— А, это вы? Как поживаете?
— Плохо, Павел Михайлович!
— Что так? — уже окончательно пробуждаясь от своего сна, спросил Богатырев.
— Приехал на один день посмотреть ваши материалы, а помочь никто не хочет.
— Так, так. — Теперь профессор разглядывал Алексея уже внимательно. — Но ведь Конституцию, кажется, никто не отменял?
— При чем тут Конституция? — Алексей опять начинал сердиться, как сердится всякий человек, сознавая, что позиция его слаба.
— А в ней точно указано, что трудящийся после шести дней работы имеет право отдохнуть один день. Помнится мне, что Библия тоже подтверждает это право.
— Но я-то не отдыхаю! — упрямо сказал Алексей.
— Да, это верно. Свой день отдыха вы тратите на то, чтобы мешать отдыхать другим. А почему?
Алексей, тяжело вздохнув, вытащил из грудного кармана снимки-эталоны, на которых отчетливо были видны взрывы анти-ро-мезонов.
Профессор окинул взглядом придорожный лесок, увидел удобный пень и пристроился на нем. Алексей мельком заметил, что гости профессора, взглянув на хозяина, пошли еще медленнее.
Профессор просматривал снимки, возвращаясь то к одному, то к другому. Алексей понимал, что этому богу не следует мешать: он сам умеет творить чудеса. Но возбуждение было сильнее его воли. Он торопливо принялся объяснять:
— Это отделенные от других частиц анти-ро-мезоны… Вот аннигиляция… Время жизни…
— Подождите, подождите! — с досадой сказал профессор. Алексей умолк. Профессор пошлепал толстыми губами, спросил: — Значит, вы все-таки выделили их? С какой частотой они появляются?
— Одно событие в десять минут.
— Не густо! И вы хотите выяснить, было ли подобное в наших опытах?
— Вот именно!
— Простите, голубчик, как ваша фамилия?
Алексей сердито назвался.
— Помню, помню! — ни капельки не смущаясь, ответил профессор, и Алексей еще больше рассердился: ведь они же встречаются чуть не ежемесячно! Пора бы запомнить имя молодого коллеги.
Профессор поднялся со своего пенька, как с председательского кресла, такое в нем было величие, и крикнул своим гостям неожиданно громким голосом:
— Жорж! Светлана! Возвращайтесь домой! И возьмите с собой собаку! Альфа! Поноску! — Собака подкатилась шариком, профессор дал ей поводок, и она послушно покатилась к гостям. — Я ненадолго задержусь! — продолжал распоряжаться профессор. — Домой я сейчас позвоню!
Отдав эти приказания, профессор кивнул Алексею и сказал:
— Ну, пошли, Алексей — человек божий!
Оказалось, он все-таки знал Алексея.
И пошел такой быстрой походкой, словно был моложе своего спутника.
19. ТВОРЧЕСТВО НЕ ПРИЗНАЕТ ВЫХОДНЫХ
И в лаборатории этот пожилой грузный человек с печальными глазами поэта проявил необыкновенную деятельность. За пять минут он вызвал почти всех своих лаборантов, не пренебрегая самыми умильными посулами, ласкательными именами, нежными прозвищами. А так как лаборанты были преимущественно девушки, падкие на лесть, то через полчаса лаборатория работала почти так же, как в обычный день. Только одеты девушки были странно, потому что их разыскивали на репетициях, на спортивных соревнованиях, а некоторые пришли прямо с пляжа, в открытых сарафанчиках, в шортах, и все это сделало лабораторию похожей на курзал какого-нибудь курортного местечка…