— Что-нибудь случилось, Павел Михайлович? Помнится, в прежние времена вы действовали резче.
— А вы еще вспоминаете прежние времена? — Богатырев с любопытством воззрился на собеседника.
— Не только вспоминаю, но и часто благодарю вас мысленно. В те годы вы меня здорово просветили.
— Просветил! — грубовато перебил Богатырев. — В те годы вы были не моложе ваших нынешних помощников. И просвещение вам не так уж требовалось, как обычное доверие. Я просто доверился вам.
Иван Александрович почему-то нахмурился, но Богатырев словно и не замечал этих перемен. Ничуть не смягчаясь, он после паузы вдруг сказал:
— А вы не могли бы отдать мне этих ваших молодцов — Горячева и Чудакова? Античастицы для вашего института, как говорится, не в профиле. А у меня в лаборатории эти молодцы могли бы еще натворить чудес.
— Ну, что касается чудес, так они мне и самому нужны! — довольно резко возразил Иван Александрович.
— Ну уж и нужны! — усмехнулся Богатырев. — Пусть ваш Красов сам придумает деревянный велосипед, да на нем и едет к славе.
— Вы что, читали этот опус? — подозрительно спросил Иван Александрович, вынимая из лежащей на столе папки многостраничный документ.
— А что это? — Богатырев протянул руку.
— Э, нет! Это сор из нашей халупы. Мы его за ворота не выбрасываем! — И Гиреев уложил документ обратно.
— Ну, уж если они пишут заявления, так тем более их следует отпустить.
— А все-таки, может, лучше выгнать? — ядовито спросил Иван Александрович. — Хотя бы для острастки. Чтобы другим было неповадно слезницы сочинять. Мы-то в наше время жалоб не писали!
— Зато доносы кое-кто очень даже писал. В том числе и на вас! — хладнокровно сообщил Богатырев.
— На меня? — Гиреев широко открыл глаза.
— А вы что, святым себя считали? Не забудьте, я-то ведь и тогда был вынужден администрировать. Даже над вашей лабораторией комиссарил. Если вспомнить, сколько этих хитреньких доносов и доносцев поступало в то время в мои руки, так диву даешься, как же лжив и хитер человек! И ведь знали, подлецы, что по любому доносу человека могут головы лишить. Благо, не лично, так сказать, ножом зарезал, а просто сгинет человек в нетях. Вроде бы доносчик тут ни при чем, судьба, дескать…
— Но меня-то в чем могли подозревать? Я же все время был на глазах!
— А, дело прошлое, что вспоминать! — Богатырев досадливо махнул рукой. Но Иван Александрович смотрел так просительно, что он нехотя договорил: — Да вот посудите сами: опыт с барием задержался — донос! Гиреев сознательно тормозит работу, ослабляя обороноспособность Родины. Понимаете? А вы в это время с воспалением легких лежали. Или: выехали вы в Казань, когда ваша супруга отыскалась. Донос. Но уже не из нашей вотчины, а прямо из Казани: беседовал с иностранцем! И хотя и я и вы знали, что иностранец этот — польский физик, еще до войны перешедший на нашу сторону, другие-то, кому надлежало вершить вашу судьбу, этого не знали! А фамилия в доносе не называлась, чтобы пострашнее выглядело.
— Н-да! — задумчиво протянул Гиреев. И, с любопытством глядя на Богатырева, спросил: — И что же вы делали с этими доносами?
— А что я мог делать? Запирал в сейф. До лучших времен. И писал соответствующие объяснительные записки, что-де от участия такого-то зависит само исполнение «проекта»…
— И верили?
— А куда им было податься? У них на каждого доносчика лежали подписанные мной характеристики. Тут уж, прямо скажу, я погрешил: порою и талантливого подлеца называл бездарностью! Так что в следящих и пресекающих инстанциях поневоле задумывались: тронь там кого-нибудь, а вдруг из «проекта» ничего не выйдет? Покричат, покричат, да и отпустят…
— На вас? Кричали?
— А что я такое был, с их точки зрения? Какой-то майор… Одно только и удерживало: особая важность задания… А, да хватит об этом! Я ведь только хотел узнать: отдадите вы мне ребятишек?
— Что-то мне этот разговор не нравится! — озабоченно сказал Иван Александрович. — Уж не сговорились ли они с вами заранее?
— Нет, это мы с Николаем Иванычем по старой дружбе стакнулись. Он мне намекнул, будто Красов решил от них избавиться…
— Красов пока еще не директор института, — холодно сказал Гиреев. — Так что закончим наш разговор на этом. И разрешите мне навестить вашу лабораторию.
— Пожалуйста, хоть завтра. Но и у меня к вам просьба: захватите с собой авторов эксперимента. А то вас всегда сопровождают какие-то чиновники от науки: Анчаров, Красов, наш бывший Кроха… А что они во всем этом понимают? — Бросив эту последнюю молнию, Богатырев встал. Уже прощаясь, у самой двери еще раз спросил: — Так не отпустите?