ДВЕ СУДЬБЫ
Маленькая повесть
1
Летом двадцатого года Никита Верхотуров, добывая со своей артелью глину для кирпичного завода, откопал на реке в только что начатом карьере старинную пушку и при ней горку ядер.
Тут бы, конечно, Никите Верхотурову следовало уложить пушку вместе с ядрами на телегу и отвезти ее в город, где еще в конце прошлого века открыли музей для любителей старины, но до города было больше двадцати верст, лошади измаяны работой, искусаны слепнями и оводами, их пора отправлять в ночное, и Верхотуров решил: не свезу ноне, свезу потом…
Верхотуров во время империалистической, а потом и гражданской войны был артиллеристом. Рассказывать об артиллерии он любил. А главными его слушателями были ребята-глиновозчики Сенька Мусаев и Филька Ершов. При них он не стеснялся и расписывал свои подвиги так, как ему хотелось. Кончилось тем, что он не только увлек своими рассказами ребят, но и обратил их в свою веру: оба замечтали — как в армию придут, так попросятся в артиллерию… А до армии их не допустят, почитай, восемь лет!
Однако ж старинная пушка заинтересовала его ничуть не меньше, чем глиновозчиков. Впрочем, ребятам было по двенадцати, а он всего в два раза старше.
Дело близилось к вечеру, так что Верхотуров с легким сердцем велел распрячь лошадей, стреножить и пустить на пастбище. Глинокопы посмеялись над его новыми заботами, вскинули лопаты на плечо и отправились домой, а Верхотуров вместе с ребятами-глиновозчиками начал раскапывать карьер вокруг пушки.
Глиновозчики осторожно копались в котловане, будто искали золото. Но их труды не пропали даром: они вытащили истлевшие, окованные железом два колеса от пушки, площадку вроде лафета, на которой пушку перевозили с места на место, затем чугунную треногу, чтобы ставить пушку для стрельбы, и деревянный банник… Втроем они подняли пушку на треногу, затем собрали ядра в пирамиду, будто поставили памятник безвестным воинам, что огненным боем завоевали когда-то Урал.
Никита очистил пушку от глины и ярь-медянки, ребята вырубили новый банник по размерам старинного и долго пробивали канал пушечного ствола, вытаскивая из него прозеленевшую землю. Никита попрощался с ребятами и пошел домой составлять рапортичку для кирпичного завода, сколько глинокопы накопали за неделю и сколько глиновозчики вывезли возов, да и молодая жена ждала к ужину, а ребятам торопиться некуда, завтра воскресенье, отдохнуть успеют.
Пушка была совсем не похожа на то орудие, которое они видели год назад, когда в этих местах отряд Саламатова воевал с белыми. У той пушки, единственной в отряде Саламатова, казенная часть открывалась. Верхотуров тогда же объяснил, что туда вкладывается снаряд. А эта пушка заряжалась с дула, как шомпольное ружье.
Орудие Саламатова пленило ребят. Они целыми днями дежурили, ожидая, когда артиллерийский взвод начнет стрельбу. Только позже они догадались: у Саламатова не было снарядов, он возил орудие лишь для устрашения белых. Однако это не мешало ребятам, да и бывшему артиллеристу Верхотурову, разглядывать орудие влюбленными глазами. Они завели знакомство с артиллеристами, присутствовали при каждой разборке и чистке орудия. Верхотуров, отпущенный из армии по ранению, стал для ребят настоящим инструктором, жаль только, что не по стрельбе. Филипп больше интересовался лишь тем, как устроено орудие и нельзя ли сделать такую пушку, о какой писал Жюль Верн, и выстрелить до самой Луны? А Семен все примеривался к прицельной раме, все допрашивал, далеко ли упадет снаряд, если выпалить полный заряд пороха.
Дети охотников, сами с детства привычные к оружию, они быстро разобрались в несложном механизме древней пушки. Они выковыряли из дула всю землю, очистили запальник — маленькое отверстие в задней части пушки. Пушка, после того как они ее основательно протерли песком, потеряла устрашающе зеленый вид; теперь она походила на настоящее орудие, только металл от долгого пребывания в земле стал бугорчатым и шершавым на ощупь. Сенька долго рассматривал пушку, прежде чем высказать свое острое желание:
— Вот бы пальнуть!
Филя Ершов осторожно постучал по стволу:
— Как же, пальнешь! А вдруг разорвет?
— От одного раза ничего не будет, — авторитетно сказал Семен. — Дядя Никита, помнишь, рассказывал, что в японскую войну тоже из старых стреляли, и в немецкую не везде новые пушки были, вот почему японцы наших победили.
— Те пушки не такие старые были, — с сомнением сказал Филипп.