Строительство планировалось на конец пятилетки. Можно было исподволь провести все изыскания, найти наивыгоднейшее направление трассы, согласовать места будущих станций со множеством организаций, опиравшихся в своих очередных поисках на Северный Урал.
Через год изыскательский отряд Колыванова был снят и брошен в Казахстан, в подчинение Барышеву. Колыванов долго не мог понять, чему он обязан таким приказом, пока сам Барышев не проговорился, что протестовал против замораживания средств на разведки по Северному Уралу.
Момент для протеста был выбран правильный. Страна овладевала целинными землями. Но у колывановского отряда была такая ничтожная смета, что пользы от консервации не предвиделось, а Северный Урал все равно оставался очередным объектом.
Настоящую причину своего переселения поближе к Барышеву Колыванов выяснил куда позже!
Началось с того, что Катю оставили в главном управлении и даже повысили в звании. Сам Колыванов получил назначение на строительство конечного участка. По бездорожью не очень-то разъездишься, и он появлялся в главном управлении раз в месяц.
Сначала он только недоумевал, когда узнавал, что его заявки на рабочую силу или механизмы урезаны. Потом в приказах зачастила его фамилия как самого отсталого командира. Все чужие грехи — плохое снабжение, отсутствие техники, даже неверная планировка строящейся линии — почему-то приписывались ему. Привыкший многое прощать, — так велось на войне, Колыванов не очень расстраивался из-за этих приказов. Но когда жена назвала его как-то неудачником, он насторожился.
Обычно никогда не известно, как, почему и от кого приходит подобное обвинение. Сначала человека называют неудачником в шутку, потом с соболезнованием, а после, глядишь, уже никто не верит в него. Колыванов невольно задумался: кому нужно порочить его репутацию?
Они уже закончили прокладку первой линии путей. Правительство не поскупилось на награды. Только Колыванов оказался почему-то не представленным к ордену. Впрочем, Колыванов не очень огорчился. Важно было, что все лучшие работники его участка награды получили, — очевидно, те, кто к ним представлял строителей, считали недостойным его одного…
В это самое время и возникло нелепое подсудное дело о невыполнении приказа. Колыванов, проложивший вторые пути по собственному проекту, был отозван в управление.
Единственный человек, который мог понять его, была Катя. Ведь она же инженер! Но Катя встала на сторону Барышева…
Когда Колыванов сдал свой участок другому начальнику и распростился со старыми друзьями, он думал только об одном: вернуться на Урал. На Урале, думалось ему, не будет того тлетворного влияния, которое оказывал на Катю Барышев, — теперь в этом Колыванов не сомневался. Он заберет с собой самых лучших своих работников: Лундина, Чеботарева, увезет жену, а дома-то и стены спасают! Доказать министру необходимость продолжения разведок нетрудно, а все остальное приложится… И пусть товарищ Барышев идет своим путем, Колыванов пойдет своим.
Первый удар ему нанес Чеботарев. Василий женился и решил зажить оседлой жизнью. Колыванов с горечью вычеркнул его из списка.
Лундин поступил еще проще. Он показал направление на Алтай. Он ценил Барышева как раз за то, что Колыванову казалось опасным: за риск в работе. Объяснять Лундину, что риск бывает разный, Колыванов не стал. Григорий всю жизнь искал подвига. И уж чего-чего, а подвигов на строительстве под руководством Барышева будет сколько угодно. Другое дело, что вполне можно обойтись и без них, но где же знать это Лундину? Григорий был рад новой работе, как ребенок игрушке. Его привлекал скальный профиль нового пути, — значит, взрывных работ будет сколько душе угодно. Занимала быстрота строительства: Барышев опять превзошел себя, назначил такой срок, что опытные инженеры пожимали плечами. И Колыванов грустно распростился с Лундиным.
Когда он заговорил с Катей об отъезде в Москву и затем на Урал, Катя как-то странно посмотрела на него. Нет, она не отказывалась, она просто просила повременить или съездить сначала самому. Еще вопрос, как скоро разрешит министр его проект, а пока она поработает с Барышевым. Ей, молодому инженеру, даже полезна такая практика. Евгений Александрович собирается назначить ее заместителем по изысканиям. Изыскания продлятся не больше шести месяцев, — ты знаешь, как Евгений Александрович сократил сроки строительства. Закончив свою работу, она немедля приедет…