Слово jenga — повелительное наклонение от глагола kujenga, на языке суахили означающего «строить».
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B3%D0%B0
[2] Дух Прошлых Святок (Дух Минувшего Рождества) – один из образов хрестоматийной «Рождественской Песни в прозе» Чарльза Диккенса: призрак, «в воспитательных целях» явившийся к черствому эгоисту мистеру Эбенезиру Скруджу, дабы пробудить в нем человечность и доброту.
Комментарий к Глава 3
__ФОТО__
Место действия: на побережье Корнуолла
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=55a1e51b40df1126df4aafd440580f5f
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=157a8e4ba0a47a3c249ad44e9f7b1329
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=9d68370e43f6ce93a4288357884588b6
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=2c6f838a336720528d8c2f2e8272f83f
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=b6b1d219fd3ef866f335f6ca22c09396
========== Глава 4 ==========
ГЛАВА 4
То, что вновь они оказались под общей крышей, кажется, наилучшим образом подтверждало навыки их совместной жизни. Без каких-либо объяснений они точно знали, как делить гостиную, кухню и ванную, где правая и левая сторона в минувшие годы вели сражение, заключив прочный мир на основе уступок и компромиссов, ставших просто второй природой. Мыло – справа, зубные щетки – слева, рядом с зубной пастой, закрытой, но не закрученной. Полотенце, висящее через край ванны, чтоб использовать на полу, как коврик. Одежда в груде в углу и салфетки на полке, чтобы вытереть руки и, что более важно, зеркало, затуманенное после душа. Они переставили мебель в гостиной, так что кушетка теперь была отодвинута, а два стула были возле камина. Кухонный стол после нескольких их прогулок перешел во владение Шерлока, став лабораторным столом для изучения образцов, что ему попадались. Джон полгода пытался изучить предпочтения Мэри, и теперь невольно был впечатлен той легкостью и эффективностью, с какой всё вернулось к укладу его холостяцкой жизни. Даже если для кого-то это не было идеальным, для них с Шерлоком это было прекрасно.
С огнем, потрескивающим у ног, Джон комфортно сидел на одном из их деревянных стульев, с книгой в руках и приятной сытостью после завтрака. Он мог слышать над головой легкие шаги Шерлока, одевавшегося после ванны, и с облегчением улыбался, хоть и не был в своей спальне на втором этаже, как когда-то. Всё равно было хорошо. Устоявшийся, рутинный уклад. Теплее, чем в армейской казарме, но так же следуя распорядку, несмотря на царящий хаос. Дом. Джон глубоко вздохнул, выдохнул, перевернул страницу, после того как герой шагнул за порог по воле «роковой женщины». Ему больше понравилось то, что автор описал ее грудь как «плавучую». Он прекрасно представил это себе: при ходьбе грудь подобных дам колыхалась, как прибрежные бакены.
Он лишь начал другую главу, когда Шерлок вернулся в гостиную, неожиданно – в паре джинсов с ремнем на поясе и простой белой рубашке, заправленной в них, но расстегнутой на груди. «Обмундирование» было упаковано Мэри, Джон лишь убедился, что там было гораздо больше носков, чем потребуется для недельной поездки. Он не видел Шерлока в джинсах с… ну, достаточно долго, чтоб пытаться припомнить. И не мог не усмехнуться тому, сколь тесно те облегали сильные стройные ноги, казавшиеся длиннее, чем это возможно по человеческим меркам.
— Я начинаю думать, что Мэри, возможно, питает слабость к твоей заднице, — заметил он, когда Шерлок повернулся, чтобы взять на кухне свой ноутбук, и вернулся к огню и к Джону.
Детектив закатил глаза, грациозно усаживаясь и кладя ногу на ногу, чтоб пристроить на колене компьютер.
— Подумаешь, новость. Она любовалась ею с тех пор, как вы стали встречаться.
— Я шокирован, ты заставляешь меня покраснеть, — отозвался язвительно Джон, тихонько посмеиваясь, и вернулся к чтению. Он любил такие тихие утра. Так на Бейкер-стрит у них Шерлоком было почти всегда: один занят одним, другой – другим, разделяя пространство, как космические тела, чьи орбиты пересекаются, но никогда не сталкиваются. Мэри нравилось поболтать, пообщаться, пока Джон пытался читать новости. Он привык к прерываниям, но всё так же наслаждался возвратом тихих товарищеских отношений. Одна из многих уступок семейной жизни. Но не прямо сейчас. Сейчас герой с пистолетом шел по темной комнате, дама в поисках безопасности жалась к нему, и они ожидали нападения или засады.
К тому времени как герой нашел третий труп, брошенный в переулке позади гостиницы, в большом мусорном баке, Шерлок потерял интерес к своим собственным развлечениям. Поначалу Джон, поглощенный чтением, не заметил, что находится под наблюдающим взглядом друга, но вскоре интенсивность этого взгляда заставила его поднять голову от книжных страниц, чтоб увидеть, что стал объектом внимательного изучения.
— Что? — спросил он.
Шерлок кивнул на книгу.
— Ты на самом деле наслаждаешься такими вещами.
— Это так удивительно?
— Да. Они ужасны.
Джон нахмурился, сморщив нос и слегка поджав губы.
— Они не ужасны. Многие из них действительно весьма хороши. Это ведь не может быть столь клинически реалистично, как истинные описания преступлений, с которыми ты имеешь дело, но сюжет так закручен, что, я думаю, ты удивился бы. Всё вполне в твоем духе.
— Да там совершенная чепуха, написанная идиотом. — Шерлок закрыл ноутбук, что держал на колене, и подпер рукой щеку, отмахнувшись другой рукой. — После того, как ты в свое время наблюдал за мной, как ты можешь даже думать о таком тошнотворном чтиве? Авторы, сочиняющие подобное, не имеют ни малейшего представления о том, как бывает в реальности. Высасывают из пальца детали, на которые потом ссылаются как на одну из личностных характеристик, и тут же полностью опровергают это, потому что на самом деле даже не представляют, что это детали представляют собой. У человека апноэ во сне* – и сосед, чья собака не унималась всю ночь, а потом вдруг тот оказывается превосходно спящим в шикарной квартире. Это просто слова, набор слов, что красиво звучат, объясняя совершенную ерунду, лишенную всякого смысла. Там не над чем думать, да они для этого и не предназначены, их цель – просто чем-то забить мозги.
Чем больше Шерлок разглагольствовал о глупости детективного жанра, тем менее это было необходимо. Джон легко мог закончить всё за него. «Напишите то, что вы знаете» всегда было заданием в начальной школе на уроках английского, призванным развивать способности ученика создавать что-либо, дабы продемонстрировать, что тот обладает воображением, что могло соответствовать устоявшимся формальным стандартам. Если сам писатель страдал апноэ, он вполне способен был наделить этим свойством и своего персонажа, не задумываясь, что это указывает на его черту, и совсем не является нормой. Интересно, сколь многое Шерлок мог бы, наверно, сказать о писателе, исходя из тех черт, которыми тот наделил героев. Обширные полки научной литературы Шерлока внезапно стали гораздо понятнее. Беллетристика же для такого ума, как его, представлялась, должно быть, чем-то столь же бессмысленным и неудобным, как обычному человеку чтение вверх ногами.
Джон почесал за ухом, продолжая слушать его, вполне понимая, но всё равно раздражаясь от его сварливого тона.
— Если это тебя настолько нервирует, почему бы тогда тебе самому не попробовать написать что-нибудь?
Шерлок почти закатил глаза при таком предложении, устроив ноутбук на полу, рядом со стулом.
— Пустая трата времени. Как это говорят? Сам не можешь, не критикуй? Ну, я могу. Но какой мне смысл сочинять и выдумывать, если я найду такое и в жизни?
Джон медленно кивнул, поджав губы.
— Ну… а я не найду. Хотя иногда хорошо притвориться, что это всё еще мне доступно. — Он сделал паузу, чтоб взглянуть, как тускнеют горящие огнем спора глаза Шерлока, и откашлялся, ощущая в горле внезапный комок.
Огонь, хотя и поблекнув, все-таки не угас. Помрачневшему Шерлоку недоставало настойчивости.
— Ты всё еще мог бы.
— Мэри будет не слишком рада, если я вернусь к старым привычкам. Если б это были только хорошие, безопасные случаи с пропавшими брошками и украденными сокровищами, это одно. Но и те дела, как правило, превращаются в нечто большее. И мои приоритеты изменились теперь. У меня есть кто-то, кто ждет меня дома, а в прошлом, если б я не пошел, то сидел бы, волнуясь, что следующий телефонный звонок будет от Лестрейда, и тот скажет, чтобы я побыстрей ехал в Бартс, потому что тебя отправили в операционную. — У Джона пересохло во рту, а все мышцы были странно напряжены. — Я боюсь звонков до сих пор, — признался он, его голос звучал несколько хрипло. Казалось, так просто это сказать, но за всем этим была дамба, которую он построил, и теперь по ней пробегали трещины, и просачивались эмоции там, где эта твердыня уже не могла их сдерживать. И всё это должно было выйти прежде, чем они возвратятся в Лондон. Он глубоко вздохнул, на мгновение посмотрел в потолок, а потом сделал то, что делал всегда его друг: сказал именно то, что думает. — Ты… ты действительно понятия не имеешь, что я чувствовал, когда поздно вечером позвонил детективный инспектор, сообщив, что ты арестован. Я никогда не был более счастлив узнать, что тебя задержали за хранение наркоты. Потому что прежде чем я снял трубку и сказал «алло», мне уже представлялось, что тебе снесли голову и распотрошили. И всё, о чем я мог думать, было то, как я стриг ногти и сидел у телика с чипсами… впустую теряя время, когда я вместо этого, мог бы, наверное, защитить тебя…