Выбрать главу

- Проходите, мистер Гудвин, - складывая на высоком длинном столе лекционные материалы в папку, произнес Хованьский, - я вас не задержу.

Двигаясь между рядами столов со всевозможными медицинскими неаккуратно разбросанными инструментами, с наполненными химикатами колбами, со множеством бумаг, исписанных заметками и формулами, с макетами человеческих органов, Гудвин бесцеремонно рассматривал лабораторию, находя в ней много интересного и весьма занимательного.

- Я вижу, вам приглянулась моя лаборатория! Это весьма и весьма кстати! - улыбнувшись, заметил профессор; Пол, стоявший спиной к нему, не видел улыбки, но ему показалось, что была она вовсе не добродушная, хотя значения тогда этому он не придал.

- Вы говорите, ваша?

- Да, собственными усилиями я смог выбить себе два кабинета под исследования и несколько лет оборудовал их. Только два года назад начал полноценную работу, - серьезно и как показалось Гудвину, с гордостью ответил Хованьский.

- Чем вы занимаетесь?

- Если вкратце, то поиском причин различных заболеваний. Оборудования у нас не много, да и работает нас всего семь человека, кстати, один из моих помощников - Грегг Аткинсон, вы наверняка уже познакомились с ним - очень умный молодой человек, - профессор и по отношению к Греггу, который всегда был на хорошем счету у преподавателей, держал себя сдержанно, даже не намекнув, что Аткинсон лучший студент на курсе, из чего Пол сделал вывод, что его-то хвалить сегодня уж точно никто не станет.

- А что конкретно вы делаете? - продолжил расспросы студент.

- Думаю, вы сами ответите на свой вопрос после того, как начнете здесь работать.

- Я разве начну работать здесь? - в недоумении спросил Пол, посмотрев на профессора. Тот ещё шире улыбнувшись, поспешил дать ответ:

- Только если сами того пожелаете, мистер Гудвин. Но знаете, вы бы мне очень помогли. С вашими знаниями - ведь это о вас отзываются так лестно все преподаватели? - с вашими знаниями мы могли бы продвинуться в наших исследованиях очень далеко.

- Мне всё-таки не очень понятно, чем именно вы здесь занимаетесь, поэтому я не могу вам дать какого-либо ответа. Я же не могу есть старый хлеб, не посмотрев перед этим, не покрылся ли он плесенью.

- Ооо, вы правы-правы, только это всё такие мелочи, о которых вы в полной мере узнаете в первый же день своей работы здесь, - будто бы пытаясь ухватиться за ускользающую надежду, но, не делая их этого серьезной проблемы, проговорил Хованьский. - В двух словах и не объяснишь. Мы работаем с людьми: узнаем, как протекала их болезнь, пытаемся выяснить её причины, последствия; в общем, если хотите, занимаемся статистикой. Ставим небольшие опыты. Немного занимаемся химией. Если бы в нашу группу вступил ещё один одаренный человек, я бы просил у директора школы ещё кабинет кабинет под лабораторию.

- Вы, всё-таки так ловко ускользаете от ответа, - с дружеской улыбкой заметил Пол, но Хованьский этого не оценил; вперив в него гневный взгляд, однако только на мгновение, профессор так же весело ответил: - Скрывать мне нечего, мистер Гудвин, приходите к нам и вы сами всё увидите и узнаете.

- Не хочу вас огорчать, мистер Хованьский, но я откажусь. Не вижу себя в лаборатории, вашей или какой-либо другой. Я всегда хотел лечить людей, а не придумывать способы лечения или... немного заниматься химией... Это не для меня.

Уговаривать профессор не стал. Трудно было понять реакцию этого человека в тот момент, но Полу отчетливо показалось, что после его слов преподаватель мгновенно потерял к нему интерес. Он лишь секунду изучающе посмотрел на парня, затем просто отвернулся и, занявшись копанием в груде разбросанных бумаг, сухо завершил их разговор: - Ну что ж, выбирать вам. А теперь мне нужно заняться делами.

Гудвин, ничего не ответив, вышел из лаборатории, недоумевая, что могло вызвать такое переменчивое поведение профессора по отношению к нему. После этого разговора Хованьский принял окончательную сторону в общении с Полом. Не то, чтобы он стал к нему плохо относиться, это произошло немного позже, поначалу преподаватель перестал замечать отказавшего ему студента, хотя тому было наплевать на это обстоятельство, равно как и на работу в лаборатории.