«Поселившись осенью 1909 г. в Париже, — сообщал Сокольников в автобиографии, — заведовал по поручению Ленина рабочим клубом «Пролетарий». В русской библиотеке на Авеню де Гобелен происходили в это время эмигрантские собрания, на которых Ленин воевал против ликвидаторов и отзовистов. С Надеждой Константиновной Крупской познакомился в редакции Ц. О. «Соц. — Демократ», где она обычно тщательно собирала сведения о происходящем в России от приезжих, являвшихся в редакцию. Ленина впервые видел на собрании парижской большевистской группы: был его доклад о двух возможных путях аграрного развития в России. Была тяжелая полоса разгара реакции, но от Ленина веяло несокрушимой твердостью и бодростью. Жил он в крохотной квартире на улице Мари-Роз, долгие часы проводил за работой в Национальной библиотеке, вечером в маленькой, блестящей от чистоты кухне за более чем несложным ужином Владимир Ильич беседовал с товарищами, заглянувшими его проведать. В Париже окончил юридический факультет и курс доктората экономических наук».
В условиях идейных разногласий и организационного разброда в рядах социал-демократии в годы реакции, последовательной борьбы Ленина за чистоту и выдержанность партийной линии Григорий (в эмиграции он был известен как Виктор Сокольников) примкнул к группе «большевиков-партийцев», или «нефракционных большевиков», лидерами которой являлись М. К. Владимиров, А. И. Любимов и С. А. Лозовский. Последние, настаивая на необходимости организационного сближения с меньшевиками-антиликвидаторами, возглавляемыми Г. В. Плехановым, утверждали, что, оставаясь большевиками, не согласны с якобы раскольнической тактикой ленинцев, их нетерпимостью к идейным противникам. Владимир Ильич, подвергнув «партийцев» беспощадной критике, назвал их «новой фракцией примиренцев», «игрушкой в руках ликвидаторов». По свидетельству одного из современников, И. Д. Мордковича, «Ленин очень хорошо относился к Г. Я. Сокольникову, не хотел его терять и часто с ним беседовал». И все же полностью вырваться из плена примиренческих иллюзий Григорию Яковлевичу удалось только после возвращения на Родину.
С первых дней мировой войны Сокольников занял твердую интернационалистскую позицию. Перебравшись в нейтральную Швейцарию, он обратил там на себя внимание своими блестящими докладами о войне, империализме и социалистической революции, вел активную работу в местной социал-демократической партии. В Женеве в 1916 году Сокольников близко сошелся с французским социалистом, поэтом и журналистом Анри Гильбо, который участвовал в Кинтальской социалистической конференции и вернулся оттуда, по его собственным словам, уже приверженцем Ленина. «В союзе с Сокольниковым, — вспоминал Гильбо, — мы начали борьбу против социал-патриотов… Мы основали «интернациональную социалистическую группу», устав которой был сколком принципов, руководящих Циммервальдской левой».
Прогремела Февральская революция. Сокольников возвращается в Россию в числе первых вместе с Лениным в так называемом запломбированном вагоне. Слухи о начатой травле и угрозах Временного правительства объявить политэмигрантов, решивших воспользоваться единственно возможным путем возвращения из Швейцарии на Родину через территорию Германии, «государственными изменниками» заставляли предполагать возможность ареста на границе. В поезде по дороге между Стокгольмом и Хапарандой, по предложению Владимира Ильича, большевики условливались, как держать себя на допросах. «Каждый дает о себе личные сведения, — значится в протоколе их собрания. — О политической стороне поездки показания дает только комиссия из 5 лиц (тт. Ленин, Миха Цхакая, Надежда Константиновна, Зиновьев, Сокольников)». К счастью, опасения не оправдались. В Петрограде Ленина и его спутников восторженно встречали тысячи рабочих, революционных солдат и матросов.
Сокольников возвращается в московскую большевистскую организацию и сразу же входит в число наиболее видных ее работников.
Решительно поддержав Апрельские тезисы Ленина, он участвует в VII Всероссийской партконференции. Его вводят в МК и большевистскую фракцию Исполкома Моссовета, избирают в узкий состав Московского областного бюро РСДРП(б). На VI партийном съезде Сокольников становится членом Центрального Комитета: его кандидатуру выдвинули делегации сразу двух крупнейших большевистских центров — Москвы и Петрограда. На послесъездовском пленуме он избран в узкий состав ЦК и членом редакции ЦО партии — газеты «Рабочий и солдат», заменившей разгромленную в июльские дни «Правду». После закрытия Временным правительством и этой газеты Григорий Яковлевич последовательно редактировал выходившие в качестве ЦО РСДРП(б) газеты «Пролетарий», «Рабочий», «Рабочий путь» и, наконец, «Правду». В них он опубликовал ряд статей и передовиц, вел обзор печати. Как признавал в 1919 году сам Сталин, «ответственными перед партией редакторами «Пролетария» и «Рабочего пути» были тогда члены ЦК Сталин и Сокольников, делившие между собой труд руководства центральным органом».
Григорий Якозлевич мог по праву с гордостью писать о себе: «Принадлежал к тому большинству ЦК, которое вместе с Лениным голосовало за восстание и проводило его». 10 октября он участвовал в историческом заседании Центрального Комитета, принявшем 10 голосами против 2 ленинскую резолюцию о восстании. Вместе с Лениным, Зиновьевым, Каменевым, Троцким, Сталиным и Бубновым Сокольников избирается в Политическое бюро ЦК, созданное для политического руководства подготовкой восстания. Заседание ЦК длилось всю ночь. А уже утром, выступая с докладом перед членами большевистской фракции открывавшегося в этот день съезда Советов Северной области, Сокольников заявил: «Наступил тот момент, когда необходимо вступить в бой за завоевание власти Советов в стране… Время общих разговоров о необходимости перехода власти к Советам прошло, наступило время практически поставить вопрос: как брать власть, где и когда начинать восстание, каким поводом лучше всего воспользоваться». Ленинскую резолюцию о восстании он решительно отстаивал и на расширенном заседании ЦК 16 октября. «Возражения Каменева лишены убедительности, — подчеркивал Сокольников. — …Более благоприятного соотношения сил ожидать нельзя».
На рассвете 24 октября отряд юнкеров разгромил типографию газеты «Рабочий путь». (За день до этого газета опубликовала боевую по духу передовую статью Сокольникова «Флаг поднят». В соответствии со своей приверженностью в те дни к оборонительно-выжидательной тактике Сталин выбросил из статьи ее концовку с призывом к восстанию.) Итак, Временное правительство перешло в наступление: отдан приказ о закрытии большевистских газет и аресте членов Военно-революционного комитета, из пригородов подтягиваются верные правительственные войска. После прибытия поздним вечером в Смольный Ленина с колебаниями было покончено, и восстание стало стремительно развиваться. «Предстояла бурная ночь, — вспоминал Григорий Яковлевич. — На несколько кратких часов Владимир Ильич прилег отдохнуть в пустой комнате, куда его привели. В ней было несколько стульев и пара столов. На полу в одном из углов были грудами навалены газеты, кипы листовок. Из этих газет смастерили Ленину постель. В другом углу на такой же «газетной постели» примостился пишущий эти строки. Было холодно. Пришлось сверх пальто укрыться широкими газетными листами».
Всю ночь продолжался планомерный захват стратегических пунктов города отрядами красногвардейцев, революционных солдат и матросов. Крупская, со слов Бубнова, сообщала, что была выделена особая тройка — Свердлов, Бубнов и Сокольников, которой поручалось следить за вокзалами и мостами. Участвовал Григорий Яковлевич и в важном оперативном совещании, проведенном Лениным с несколькими членами ЦК ранним утром 25 октября. На открывшемся вечером того же дня II Всероссийском съезде Советов, возвестившем о победе революции и переходе власти к Советам, Сокольников в числе 62 большевиков был избран членом ВЦИК нового состава.