Если бы мы представили философию сознания за последние пятьдесят лет как отдельного индивида, то мы могли бы сказать, что этот человек — навязчивый невротик, чей невроз принимает форму все нового и нового повторения одного и того же образца поведения. Насколько я знаю, этот невроз нельзя излечить фронтальной атакой на него. Недостаточно лишь указать на сделанные логические ошибки. Прямое опровержение просто ведет к повторению того же образца невротического поведения. Нам следует обратиться к тому, что стоит за симптомами, и обнаружить бессознательные допущения, которые в первую очередь и привели к подобному поведению. После нескольких лет обсуждения этих вопросов сейчас я убежден, что, за очень небольшими исключениями, все стороны, участвующие в спорах по поводу современных проблем философии сознания, остаются пленниками определенного набора вербальных категорий. Они пленники определенной терминологии, той терминологии, которая уходит своими корнями, по крайней мере, в картезианство, если не в более раннюю философию, и для того чтобы преодолеть навязчивое поведение, мы должны будем исследовать бессознательные источники этих споров. Мы должны будем попытаться вскрыть, что же это такое, что каждый принимает как очевидное, дабы спор постоянно продолжался и поддерживался.
Я бы не хотел, чтобы использование мной терапевтической аналогии воспринималось как общая поддержка психоаналитических способов объяснения в делах интеллектуальных. Поэтому давайте изменим терапевтическую метафору следующим образом: я хотел бы представить мое нынешнее предприятие как в некотором роде напоминающее предприятие антрополога: описать экзотическое поведение некоторого отдаленного племени. У племени есть свой набор образцов поведения и своя метафизика, которые мы должны попытаться вскрыть и понять. Несложно высмеять нелепости подобного племени философов сознания, и, должен признаться, я не всегда был способен противостоять желанию сделать это. Но, по крайней мере в начале, я должен подчеркнуть, что данное племя — это мы; это нам присущи метафизические допущения, которые делают возможным такое поведение племени. Поэтому до того, как я реально предложу анализ и критику поведения этого племени, я хочу представить некоторую идею, которую мы все нашли бы приемлемой, поскольку она в действительности составляет часть нашей современной научной культуры. И однако же в дальнейшем я докажу, что эта идея противоречива — просто это другой симптом того же самого невротического образца.
Вот эта идея. Мы считаем осмысленным следующий вопрос: как возможно, чтобы лишенные разума части материи могли породить разум? Как возможно, чтобы лишенные разума части материи в наших мозгах могли породить разумное поведение, которое присуще всем нам? Итак, это представляется нам как совершенно вразумительный вопрос. В самом деле, это выглядит как очень ценный исследовательский проект, который широко осуществляется[23] и. между прочим, очень хорошо финансируется.
Поскольку мы считаем этот вопрос осмысленным, то находим возможным следующий ответ: лишенные разума частицы материи могут породить разум в силу своей организации. Подобные кусочки материи организованы определенными динамическими способами, и именно динамическая организация создает разумность. В самом деле, мы реально способны искусственным образом воспроизвести конкретную форму той динамической организации, которая делает возможной разумность. Лежащая в основе этой организации структура называется “компьютер”, а проект программирования компьютера называется “искусственный интеллект”, и, когда он действует, компьютер порождает интеллект, поскольку выполняет правильную компьютерную программу с правильным вводом и выводом данных.
Ну разве эта история не кажется вам, по крайней мере, вероятной? Должен признаться, что ее можно сделать очень правдоподобной и для меня. В самом деле, я полагаю, что если она не выглядит для вас даже отдаленно правдоподобной, то вы, вероятно, не являетесь полностью социализированным членом нашей современной интеллектуальной культуры. Позднее я покажу, что и вопрос, и ответ противоречивы. Когда мы ставим вопрос и даем ответ в подобных терминах, то у нас на деле нет ни малейшей идеи того, о чем мы говорим. Однако я представляю здесь этот пример, поскольку хочу, чтобы он казался естественным и в самом деле обещающим исследовательским проектом.
23
В своей рецензии на книгу Марвина Мински «Общество сознания» Бернард Уильяме (1987) пишет: «То, что отчасти служит предметом спора в этом [искусственного интеллекта] исследовании, есть как раз то, состоят ли разумные системы из лишенной разума материи».