- Врунья!
- Хорёк!
- Дура!
- Сам дурак!
-Мартышка!
- Кикимора!
Я постояла немного под дверью, давая детям время самим успокоиться, но обмен любезностями не только не затих, а напротив, усилился. Резко открыв дверь, встала между ними и громко прокричала:
- Прекратить, немедленно!- дети тот час замолчали, Сашка нервно задышал, а затем разрыдался в два ручья. Захлебываясь слезами и размазывая выступившие сопли по щекам, он никак не мог успокоиться. Мне тут же перехотелось его ругать. Сложив руки на груди, я строго посмотрела на Машку. Сын очень редко плакал, и должно было случиться что-то очень плохое, если он дошел до такого состояния.
- Что произошло? - спросила я недовольным голосом. Дети часто сорились, мирились, но чтобы так кричать друг на друга... Это было впервые.
Машка виновато опустила глаза.
- Мария! Жду ответа.
Та упорно молчала.
- Да что произошло!?
- Машка сказала,- дрожащим голосом признался сын,- что папа никогда не придет.
- Маша! - укоризненно произнесла я.
Бросила на неё взгляд и вдруг меня озарило - дверь кухни. В тот день, когда у меня состоялся разговор, оказывается, моя дочь все слышала. О боже! Что именно она успела услышать?
-Бедная девочка, - прошептала я. - Ты все знаешь?
Она побледнела, опустила голову еще больше (хотя куда больше) и потверждающе кивнула. Я горестно вздохнула. Присев на кровать, притянула к себе Машку, а под другой бок усадила Сашку.
- Понимаете,- тихим, но твердым голосом начала я, - бывает, что люди перестают любить друг друга, и их пути расходятся.
- Значит, папа нас больше не любит?- раздался жалобный голос Саши, и я заметила, как его подбородок задрожал. А Маша, моя смелая и взрослая девочка, тихо всхлипнула, зажав рот ладонью.
- Что вы! - воскликнула я, соскользнув на пол и став перед ними на колени, так чтобы видеть их лица. - Папа вас обожает, для него вы все. Это взрослые могут ссориться, даже разлюбить друг друга, но родители никогда не перестанут любить своих детей. Для папы вы всегда будете самыми - самыми, - проговаривала я слова, стараясь держать с ними зрительный контакт и выглядеть убедительной.
- Я не хочу его видеть,- зло процедила Маша, сжав ладошки.
- Милая,- нежно произнесла я, целуя её сжатые ладони. - Все совсем не так. Ты просто не поняла. Тот, кто подслушивает, редко слышит хорошие новости. - Я не подслушивала! Я хотела пить. Дверь была приоткрыта и я услышалаааа, - завыла она навзрыд. Я почувствовала себя последней сволочью, отрывающей детей от родного отца.
- Мне очень жаль, что так получилось, но ты не должна думать плохо об отце.
- Как ты можешь его защищать ведь он тебя...
- Тсссссс, - шикнула я, перебив её и бросив выразительный взгляд на Сашку.- Всем свойственно ошибаться, даже взрослым. Это вышло у него случайно. Понимаешь? Это была нелепая случайность и все. А то, что происходит между мной и твоим отцом, это наше дело. Вы должны помнить одно, что я и папа вас очень любим.
В этот вечер я еще долго оставалась в детской спальне, убеждая детей, что все хорошо. Спустя три прочитанных сказки, они, наконец, уснули, и я, закрыв дверь, устало прошла в кухню. Упав на стул, закрыла лицо ладонями.
"Господи! Как мне плохо!"- тоскливо и по-бабьи, провыла я. Как я со всем этим справлюсь? На душе было отвратительно. От того, что не с кем было поговорить, становилось еще хуже. Неожиданно раздался стук в окно. Выпучив глаза, обернулась на звук. Стук в окне, находящемся на пятом этаже - это нечто. Увидев стучавшего, я обомлела. За стеклом на подоконнике был ворон!
Здесь что, медом намазано? Нашествие ворон. Они что, друг другу по воздушной почте посылают адреса явок? Еще раз взглянув на ночного гостя, я поняла, что это не просто случайная птичка, а все тот же утренний визитер. Я его узнала по хохолку. Так про себя я назвала белые перья, торчащие на его голове.
Удивительно, но я не испугалась. Напротив, открыла окно, обрадовавшись ему как старому знакомому, и впустила внутрь. А затем достала сухарик и, раскрошив на подоконнике, сделала пригласительный жест. Не знаю, что на меня нашло, но как ни странно, ворон понятливо подлетел к угощению и стал его клевать. Умиленно наблюдая за ним, спустя время я разревелась, оценив абсурдность ситуации. На улице глубокая ночь, а я одиноко сижу на кухне и кормлю ворона...
Театр абсурда, да и только.
Слезы лились не прекращаемым потоком, но больше всего во мне горела потребность выговориться. И я её нашла... Обнаружив в птице верного собеседника и хорошего слушателя.