Четверговая соль действительно помогала мне спать. Но даже она не могла полностью изолировать меня от потустороннего мира. Отдаленные завывающие голоса слышались мне, и шепот повешенных, который однажды я услышала в реальности Паолы, тарабанили по моему разуму. Иногда до меня доносились истошные крики ярости, и даже плач, который эхом отдавался в моем сердце. Казалось, что и сама я теперь больше принадлежу этому необъяснимому и неизвестному миру, в который однажды меня притащила Паола. Или у меня это получилось самой, ведь именно так сказала тогда девочка из зеркала.
Меня мало интересовала теперь работа и то, на что я буду теперь жить. Ведь недавно мне позвонила моя начальница, Клэр Стенли, которая заявила, что ждет меня у себя в офисе для подписания увольнения по собственному желанию. Тогда, кстати, мне совершенно не было страшно за свое будущее, потому как увольнение с работы – такая мелочь по сравнению с тем, что сейчас происходит в моей жизни. Будущее теперь для меня нечто недосягаемое и настолько расплывчатое, что мне не верится в его существование и в его осуществимость.
Ем я в последнее время плохо, могу поесть лишь раз в день, и съесть какой-нибудь фрукт на завтрак. Так что моих сбережений должно хватить еще надолго, которые однажды начала копить на отпуск, вдохновившись вечными поездками Хлои. Когда я ехала из больницы домой, то чувствовала себя крайне неуютно среди толпы людей, которые казались мне назойливыми толкающимися муравьями. От этого ощущения мне было еще отвратительней осознавать саму себя – во что медленно начинаю превращаться.
Со стороны, наверное, кажусь психопаткой, которая вздрагивает от каждого шороха ботинок в метро, и старается смотреть в пол, во что бы то ни стало. Раньше я бы не подумала даже о том, что такими людьми могут быть те, кто попал в жестокую и неведомую игру потусторонних сил.
Когда Далия вернулась домой, я еще спала. Сумерки спустились за окном, когда сонно вертя головой, увидела грустную маму, которая стояла рядом. Она молча погладила меня по голове, задумчиво смотря в окно. Весь вечер прошел так: Далия молча о чем-то думала, и была словно не со мной рядом, даже когда мы сидели и ужинали на кухне, а я напряженно наблюдала за каждым ее медленным движением. Казалось, Далия спит на ходу. Или я сплю, и снова вижу ужасный сон.
Оставшись наедине сама с собой в своей комнате, сразу же села за компьютер, и открыла свои записи. Быстро напечатав про потерю сознания на бульваре, и перенос в реальность Паолы. В деталях я описала черное дерево с повешенными девушками на нем, попыталась вспомнить песню о палаче, напевая которую Паола приплясывала. Описала так же и то, что девочка использовала против меня свои способности и полностью подавляла в реальности Паолы мою волю. Так же написала про лицо, которое было не моим, и про черные капли вместо слез и множество лиц, которые бессердечная девочка подставляла ко мне и показывала тем самым их историю. Затем написала про Рафаэля, и о том, как он избавил меня от демона, который явился в мою палату.
Мельком взглянув на время в правом углу монитора, заметила, что уже ближе к полуночи. А я все настойчиво отказывалась отправляться спать, пытаясь занять себя своими записями, изредка погружаясь в неприятные воспоминания. А ведь я так и не осмелилась задать вопрос Далии – что происходит теперь и с ней? Это ее переживания о моем здоровье, или же что-то еще? Просто раньше она старалась настраивать меня на то, что произошедшие неприятные события – это прошлое, которое нужно непременно быстро забыть, но вынести из этого урок. Но молчание, и отчуждение совершенно не в ее духе.
Знает ли Далия о том, что на самом деле со мной происходит? Догадывается ли? Знает ли она о проклятии демона, которое выкашивает наших предков-женщин уже несколько столетий? А что Далия скажет мне о том, что я узнала за то время, пока была в другой реальности? Стоит ли рассказать ей об этом?