Глава 26
Я сделала глубокий вдох, и закрыла глаза, будто готовилась нырнуть под воду. Мои коленки, как и руки тряслись, и совершенно не удавалось взять себя в руки. В голове все плыло, и ноющая боль пронизывала до костей, гулко отдаваясь внутри навязчивым эхом. Монотонный голос священника будто вводил меня в транс, и казалось, что земля уходит из-под моих ног. Я резко протянула руку, и схватилась за рукав стоящего рядом со мной Рафаэля, боясь свалиться. Кавелье спокойно поддержал меня за локоть, и протянул руку, в которую сразу схватилась. Мне было страшно упасть во время моего собственного крещения. Скоро все закончится...Я буду свободна - этими мыслями пыталась успокоиться и обрести равновесие внутри. Священник в этот момент помазал лицо миррой, от ее тягучего запаха мне показалось, что вот-вот стошнит.
Рядом со мной стояла помимо Кавелье и священника, соседка, которая ухаживала за моей кошкой во время нашего отъезда в Италию. Она добродушно согласилась стать моей крестной матерью, чтобы помочь свершиться таинству. Рафаэль договорился со знакомым священником, и он на следующее же утро согласился меня крестить. Соседка Анна улыбнулась, и взяла меня за руку, слегка пожав. Я зажмурилась, и перед глазами стали всплывать ужасы прошлой ночи. Казалось, что в те безумные часы квартира Рафаэля провалится под землю, настолько сильные потусторонние проявления были.
Моя свеча дрожала в руках и громко потрескивала. Священник стал еще громче петь молитвы, которые, казалось, хлестали мой слух и вновь доводили до тошноты. В голове, помимо святых чтений, слышались громкие отзвуки частого сердцебиения. Кажется, я оказалась зажатой между двух плит, которые хотят раздавить, не оставив от меня ничего.
«Потерпи, твои ощущения предсказуемы. Все пройдет. Это демон не хочет тебя отпускать, и с молитвами выходит твое проклятье. А когда завершится крещение – все закончится раз и навсегда…» - будто откуда-то издалека до меня доносились слова Кавелье, тихо сказанные над ухом.
Закрыв глаза, я натянула на свою голову постоянно спадающую белую ткань. В памяти возникли ужасные картины прошлой ночи. С моих губ сорвался едва слышный стон от того, насколько ярко всплыли события этой ночи. Практически сразу же, после того, как мы вернулись из реальности Паолы, в квартире стало происходить необъяснимое: в спальне, на кухне, в прихожей – слышались жуткие голоса, шум, грохот. Будто потусторонний мир явился в квартиру Рафаэля без приглашения. Единственная комната, которая не пострадала от погрома черных существ – это гостиная, в которой мы ждали наступления утра. И это благодаря ритуалу, который раз в два часа на протяжении всей ночи, проводил Рафаэль.
Черные существа с красными глазами скакали по стенам и потолку, разбрасывали все вещи, мебель… Но самым страшным было то, что они без устали повторяли мое имя. Не прекращая, черные твари кричали «Виолетта! Виолетта! Наш господин призывает тебя!». Отвратительный стрекот и скрип не умолкал ни на минуту, а шарящие всюду красные глаза искали меня.
Мало того – за окном застыли очертания крылатой твари, которая всматривалась в окна. Это был сам черный господин, который не сводил с меня глаз, и с покосившимся от ярости лицом и зверским оскалом, ждал меня. Честно признаюсь – под утро, утомленная и обессиленная, я готова была сдаться. Все что угодно, лишь бы прекратился этот ад, лишь бы красные глаза перестали буравить меня, словно прожигая душу.
До самого рассвета пол в квартире дрожал, и все, что было внутри. Казалось, что мы находимся в эпицентре землетрясения, но покинуть квартиру Рафаэля ночью – было бы самоубийством. Поэтому я всю ночь прижималась к груди Кавелье, рыдая и замирая от ужаса, боясь пошевелиться. Рафаэль как мог, успокаивал меня, но в эту ночь я была на грани. Казалось, что она была бесконечной. Я долго буду помнить о ней, и вздрагивать от этих воспоминаний.
С первыми лучами солнца стали пробираться через завалы, устроенные черными лярвами, к входной двери. Мы выскочили из квартиры Рафаэля, и обнаружили, что дверь снаружи словно поцарапана когтями зверей. Из высотки, в которой живет Кавелье, вышли в компании добродушной Анны, которая была рада мне помочь. В подробности мы не вдавались, просто попросили, чтобы она присутствовала при таинстве, в роли крестной. Женщина была одинока, ее муж помер от рака, а сын разбился на машине уже давно. Поэтому она была рада посодействовать, тем более, как Кавелье рассказал, она часто заходила к нему на чай, и они общались с ней, как родные.