Еще один параметр, заметно влияющий на возможность наслаждаться родительством, – степень развития социального обеспечения в вашей стране. Причем тут интересно: вот если вы младше 40 лет, то вам проще и радостнее быть многодетным в таком государстве, которое обладает развитыми системами поддержки материнства и детства (пособия, льготы, бесплатные садики и все такое). Если вы живете там, где каждый решает свои проблемы самостоятельно, то по мере увеличения количества детей вы становитесь, вполне предсказуемо, менее счастливым. Однако картина драматически меняется, когда дети ваши выросли, а вы начинаете стареть. Теперь, напротив, счастье от их наличия оказывается гораздо более выраженным, если никаких пособий в вашем государстве нет, льгот нет, пенсии символические. И чем больше детей, которые способны о вас позаботиться, тем лучше!
Все прочие влияния в этом исследовании были проявлены слабее, на грани статистической значимости. Чуть-чуть больше люди с детьми оказываются счастливы, если участвуют в социологических опросах ближе к 2005 году, а не в первой волне, начиная с 1981-го (предполагаю, потому, что с каждым годом растет доступность и надежность контрацепции и, соответственно, увеличивается шанс на то, что дети у респондентов желанные и запланированные). Рождение ребенка до 20 лет снижает уровень счастья у его отца сильнее, чем у матери; но при появлении в этом возрасте двоих детей больший провал в удовлетворенности жизнью испытывает мать. Для родителей от двадцати до сорока разницы между полами нет; в дальнейшем женщины с детьми становятся чуть счастливее, чем мужчины. Наличие партнера – само по себе вещь хорошая, но вот именно на соотношении “счастье и дети” отражается слабо и противоречиво, и клубок причин и следствий так сразу не распутаешь. Скажем, в возрасте от двадцати до сорока многодетные люди без партнера оказываются в среднем счастливее, чем многодетные, у которых партнер есть, – ненамного, но достоверно; такой любопытный факт сообщает нам сухая статистика, не вдаваясь в объяснения. Тут можно придумать горы увлекательных человеческих историй[4], но, как мы уже выясняли, за человеческими историями следует идти туда, где проводят глубинные интервью с десятком испытуемых, а не туда, где прогоняют через стандартную анкету сотни тысяч. Еще можно посмотреть на уровень дохода, и здесь тоже оказывается, что ярко выраженное влияние на удовлетворенность жизнью он оказывает только в одной подгруппе – среди молодых многодетных. Вот они чем беднее, тем несчастнее, а у всех остальных бывает по-разному. Но опять же эффект не сказать чтобы огромный. Люди от двадцати до сорока, у которых четверо детей или больше, оказываются несчастнее примерно на 3 %, если они бедны, чем если при таком же количестве детей они богаты. Часто вы оцениваете свой личный уровень счастья с такой точностью? Ее можно достичь, только если усреднять ответы многих-многих респондентов.
Исследователи взаимосвязи между деточками и счастьем отмечают еще один любопытный феномен: серьезный разрыв между вдохновенными человеческими представлениями о мире и скучной реальностью [21]. Если расспросить людей, насколько обязательны для счастья дети в принципе – не какие-то конкретные, а гипотетические, – то очень многие будут уверять, что да, абсолютно необходимы. Точные цифры зависят от формулировки вопроса (с категоричным “вы не можете быть по-настоящему счастливы, если у вас нет детей” соглашается меньше респондентов, чем с более мягким “наблюдать за тем, как растут дети, – величайшая радость в жизни”), от места проведения опроса (скажем, в Финляндии гораздо меньше приверженцев пронаталистских ценностей, чем на Кипре), от возраста опрошенных и от года проведения опроса (по мере наступления светлого будущего люди становятся менее привержены ценностям детоводства), но в любом случае это десятки процентов, часто – большинство ответивших. Работы же, в которых оценивается счастье конкретных людей, у которых живые настоящие дети на самом деле родились, всегда показывают совсем небольшие отклонения в уровне счастья, и совсем не обязательно к лучшему. Появление ребенка, как правило, снижает уровень удовлетворенности отношениями с супругом, а также вынуждает сильнее беспокоиться о деньгах [21, 22]. Это должно бы отрицательно отражаться на уровне счастья, однако и такой эффект выражен слабее, чем можно было ожидать: есть все же от ребенка и эмоциональные плюсы, которые уравновешивают причиненные неудобства (особенно если был ребенок желанным, бесстрастно фиксируют очевидное авторы статей).
4
Например: женщина жила с абьюзером, была жертвой репродуктивного насилия, нарожала по его настоянию много детей, но потом его выгнала, и началась у нее наконец-то нормальная жизнь. Или так: мужчина столь неотразим и восхитителен, что каждая из его партнерш стремится от него кого-нибудь родить на память, хотя и понимает, что к долгосрочным отношениям он не склонен. Или вот: у человека настолько много денег, что он(а) заводит себе детей сколько хочет без всякой оглядки на отношения, благо в любом случае есть у семьи дом, и сад, и две няни, и лабрадор. Разве плохо?