— Андрей Константинович так о нём заботится… ты не можешь этого не замечать. Не всякий родной отец так о ребёнке беспокоится.
— Да, я знаю… Я пойду, вы не против? Нужно ещё в больницу успеть.
— Иди, конечно. Но позвони обязательно, хорошо? А то я волноваться буду.
Ксения пообещала и попрощалась. Но чем ближе подходила к двери красного уголка, тем страшнее становилось, и шаг невольно замедлила. Перед дверью остановилась и глубоко вздохнула.
Когда вошла, Андрей посмотрел на неё и приложил палец к губам. Ксения на цыпочках приблизилась.
— Спит?
— Кажется, да.
Ванька заулыбался с закрытыми глазами.
— Я не сплю!
Андрей пощекотал его.
— Хитрюга ты!
Ребёнок рассмеялся.
Ксения собрала детскую одежду и попросила:
— Ваня, давай одевайся.
— Домой поедем?
— Да, но сначала в больницу.
Ванька округлил глаза.
— Опять? Не хочу опять в больницу!
— Не спорь со мной, пожалуйста.
— А в чём дело? — спросил Андрей. — Мне медсестра сказала, что ничего страшного.
— Ничего, — подтвердила Ксения, — но лучше проверить у нормального врача. Он ведь головой ударился, Андрей. И вообще… ты тоже со мной не спорь!
Говоров не удержался и фыркнул от смеха. Она говорила хорошо поставленным командирским голосом. Ванька сидел насупленный, потом закинул голову назад и посмотрел Андрею в лицо.
— Пап, а ты со мной пойдёшь?
Ксения съёжилась, вновь услышав это важное слово из уст сына. Андрей же просто кивнул.
— Пойду, конечно. Одевайся.
Всю дорогу до детской поликлиники Ванька показательно капризничал и жаловался на всё подряд — на то, что он хочет есть, пить, спать, в туалет, затем решил придраться к новой машине Говорова. Так и сказал:
— Наша старая машина мне нравилась больше!
Ксения только головой покачала и отвернулась к окну, а Андрей рассмеялся.
— А эта не нравится?
Мальчик пожал плечами и принялся оглядывать салон.
— Эта больше.
— Это точно, — согласился Андрей.
В больнице они провели больше часа. Ванька выглядел несчастным, Ксения деятельной и встревоженной, а Андрей из последних сил проявлял терпение. Не понимал, почему они должны томиться в коридоре, когда всё можно было решить совсем по-другому.
— Надо было ехать в платную клинику, — сказал он, когда Ксения, наконец, вернулась с карточкой.
— Не выдумывай. Я доверяю этому врачу.
— Долго всё как… По-моему, с травмами должны принимать без очереди.
— Андрей, сядь. Остался один человек.
Он сел в неудобное, колченогое кресло и пересадил Ваньку к себе на колени. Тот провёз ботинком по его брюкам, и на них остался грязный след.
— Ваня! — шикнула на сына Ксения, но Говоров отмахнулся.
А когда остался один в больничном коридоре, окончательно затосковал. Разглядывал плакаты, с информацией о профилактике заболеваний и вздыхал. А чем больше времени проходило, тем сильнее начинал беспокоиться. Затянувшееся ожидание казалось недобрым знаком. Но когда они вышли из кабинета, Ванька выглядел повеселевшим, и Андрей вздохнул с облегчением.
— Ну что?
Ксения кивнула.
— Всё хорошо.
— Мне укол не делали, — порадовал Ванька и повис у Андрея на шее.
— Вот видишь, — обрадовался тот, — а ты боялся.
— Да ничего я не боялся! Вот ещё!
Пока возвращались к машине, Ксения гадала, что же дальше будет. Ванька цеплялся за руку Андрея, потом и вовсе заявил, что устал и идти сам больше ну никак не может, попросился на руки. Они с Говоровым о чём-то весело переговаривались, а она шла рядом и молчала.
Оказавшись в машине, Андрей обернулся и вопросительно посмотрел на неё.
Понимая, что изменить ничего не может, назвала адрес. Правда, с неохотой и Говоров это наверняка заметил, только вида не подал.
— Значит, вы теперь одни живёте, — усмехнулся он.
— Одни, — кивнул Ванька. — У меня теперь своя комната!
— Да ты что?
— Я тебе покажу!
— Договорились. А кормить нас с тобой будут?
— Мы маму попросим.
— А если нам, в качестве исключения, сегодня заказать пиццу?
Ванька подскочил на сидении и выдал радостный возглас.
— Да! Я хочу пиццу!
Ксения придержала сына.
— Вань, ты бы не прыгал. Ты всё-таки головой ударился.
— Мама, будем пиццу есть? — Он видимо почуял, что она чем-то недовольна и посмотрел умоляюще. Ксения даже виноватой себя почувствовала. Сын рад, его мечта сбылась, а она только о себе думает, со своими противоречивыми чувствами справиться не может. Заставила себя улыбнуться и поправила Ваньке шапку.
— Если хочешь пиццу, будет пицца.
Присутствие Говорова в квартире волновало. А он осматривался, причём с очень серьёзным видом, внимательно оглядел Ванькину комнату, словно сам в ней жить собирался.
Ксения несколько минут стояла в дверях и наблюдала за ним, затаив дыхание.
Андрей Говоров в её убежище. Там где она от него спрятаться старалась. Плакала, ругала и себя и его, строила планы на будущее опять же без него, а он пришёл, спокойно огляделся, передвинул кресло ближе к окну, остановился у Ванькиного письменного стола, и Ксения вдруг поймала себя на мысли, что вот именно этого она и ждала. Когда он придёт, и вся её жизнь вновь закрутится вокруг него, когда он пустоту прогонит.
Сердце радостно подпрыгивало, а в горле горький комок. От страха. От понимания того, что столько усилий и уговоров — всё зря.
— Чья квартира? — спросил Андрей, выходя из Ванькиной комнаты.
— Снимаю.
Говоров остановился посреди комнаты и упёр руки в бока. Снова огляделся.
— Здорово.
Ксения подозрительно прищурилась.
— Ты издеваешься?
— Почему? — удивился Андрей. — Здорово. Ты молодец. А Михаил Сергеевич как пережил?
— Пережил.
Она не стала развивать эту тему и ушла на кухню. Слышала довольный голос сына, его смех, радостные визги, даже вопросом задалась, что Говоров с ним такое там делает, но восторга была буря.
Папа вернулся. И это отлично.
Ванька говорил это каждый раз, когда вбегал на кухню.
Отлично, мысленно соглашалась с ним Ксения. Но совершенно не ясно, что с этим делать.
В какой-то момент устала бестолково крутиться между плитой и кухонным столом, и села на табуретку у окна. Подпёрла голову рукой и задумалась, прислушиваясь к весёлым голосам в комнате.
Андрей вошёл на кухню, посмотрел на неё, а потом сделал два шага (на большее кухня попросту не была рассчитана) и присел перед Ксенией на корточки.
— Ну что ты сидишь здесь? Тебе плохо?
— Нет. А где Ваня?
— Рисует. — Говоров взял её за руку и слегка сжал. — Я знаю, ты не хочешь меня видеть, но… Нам надо серьёзно поговорить.
— Как ты оказался в садике вперёд меня, ты мне можешь ответить?
— Я там был, — признался Андрей немного виновато.
— Что значит, был?
— Ну… я иногда приезжаю… приезжал. Чтобы на Ваньку посмотреть.
Ксения изумлённо посмотрела.
— Что?
— А что? — Он начал злиться, хотя за несколько минут до этого обещал себе держать себя в руках. — Я просто смотрел. И вдруг Ванька упал. Я же не мог остаться в стороне!
Степнова облокотилась на подоконник и выразительно поглядела на Говорова. И тихо и обвиняюще проговорила:
— Он называет тебя "папой"!
Андрей покаянно кивнул.
— Да. Я сам когда услышал… Ксюш, он сам это сделал, я ему ничего не говорил. Правда!
Она вздохнула.
— Да знаю я…
Он поднялся и сунул руки в карманы брюк. Напряжённым взглядом уставился за окно.
— Нам с тобой надо решить кое-что, — сказал он. — А именно, как мы дальше будем. Надеюсь, ты понимаешь, что теперь я просто не могу исчезнуть, как ты этого хочешь.
Ксения нервно хохотнула.
— Думаешь, я этого не понимаю?
Говоров сильно нахмурился.
— Я тебе обещаю, я… постараюсь тебе не мешать. На этот счёт можешь не беспокоиться.
Она подняла на него глаза и посмотрела чуть ли не с любопытством. Взгляда её Андрей не понял, отчего ощутил душевное беспокойство.