— Думай, что хочешь. И вообще, для человека, который несколько дней назад расписывал мне все радости семейной жизни, а особенно родительской доли, я слышу от тебя достаточно странные вещи. — Он сказал это специально, отлично зная, что Света тут же язычок прикусит. Так и вышло. Она замолчала ненадолго, затем вздохнула и сказала:
— Может ты и прав… По крайней мере, я теперь знаю где и с кем ты проводишь вечера без меня, — попыталась пошутить Коротаева.
Они неловко помолчали, потом Света осторожно поинтересовалась:
— И как тебе… с ребёнком в смысле?
Андрей хмыкнул.
— Если честно, всё оказалось не так уж и страшно. Хотя, я склоняюсь к той мысли, что дело не во мне, а в ребёнке. — И рассмеялся. — Ванька просто супер. Потрясающий мальчишка.
— Да? Видно, не в маму пошёл.
— Света!
— Ну что? Ты так не считаешь? — она хихикнула. — И ведь какая скрытная оказалась… А почему в её личном деле ничего о ребёнке нет?
Андрей задумался. А действительно?
Закончив разговор с невестой, Андрей немного посидел, понял, что не может избавиться от мыслей о личном деле Степновой К.М., и решил прогуляться до отдела кадров.
Начальник отдела кадров, выслушав предъявленную от начальства претензию, обиделся.
— О своих сотрудниках я всегда всё знаю, — гордо объявил он и вручил Андрею личное дело Ксении.
— Неужели?
— Конечно. Вот. Сын — Иван Степнов, 2002 года рождения.
Говоров поразглядывал ксерокопию соответствующей странички паспорта Ксении, прикреплённой к делу.
— А почему ты мне об этом не сказал?
Кадровик замялся, и Андрей понимающе хмыкнул.
— Всё ты врёшь, Жора. Ты бы хоть иногда дела просматривал. Или этой чести удостаиваются только молодые и симпатичные девушки?
Андрей положил дело на стол и поднялся. Уже направился к двери, но неожиданно вернулся и снова открыл папку. Степнов Иван. Ильич.
Ильич, значит.
ГЛАВА 5
Когда Андрей приехал в садик, сегодня вышло чуть позже, дети уже гуляли на улице. Говоров вышел из машины и постоял у забора, наблюдая за Ванькой. Тот носился по участку, что-то кричал, потом остановился и замахал руками, что-то втолковывая мальчику рядом. Андрей улыбнулся. Прошёл через калитку и направился к участку.
— Ванька!
Он сразу обернулся, увидел его и заулыбался. Потом подпрыгнул, тоже от радости. И побежал к нему. Андрей рассмеялся.
— Куда так несёшься? Под ноги смотри.
— Домой поедем? — спросил Ванька, хватая Андрея за руку.
— К маме сначала. Забыл?
— Нет. Поедем к маме.
По дороге пришлось остановиться. Ванька вспомнил, что они забыли купить маме ирисок. Андрей с ребёнком согласился. И подумал не только об ирисках, но и ещё о чём-нибудь вкусном… Как-то неловко ехать к человеку в больницу с пустыми руками. В магазине купили "Золотого ключика" на развес, апельсинов, груш, печенья и сок. Больше ничего подходящего в маленьком магазинчике не нашлось. Но Андрей замер у витрины и задумался, потом посмотрел на Ваньку.
— Значит так, партнёр, запоминай программу. Сегодня нам надо в магазин. Дядя Денис нас вчера объел.
Мальчик деловито покивал, потом поинтересовался:
— А кто будет кушать готовить?
Андрея этот вопрос поверг в раздумья.
— Не знаю… Но это мы как-нибудь решим. Прокормимся, сегодня да завтра. Ты только маме ничего не говори, а то она из больницы сбежит, чтобы кормить нас. Понял?
— Понял.
Ксению они в палате не нашли. Ванька непонимающе закрутил головой и глянул на Андрея с беспокойством. Тот жестом его волнение пресёк.
— Спокойно. Сейчас всё узнаем.
Они вышли в коридор и тут же увидели Ксению, она медленно шла по больничному коридору, и Андрея снова покоробил вид казённого халата одетого на ней.
— Мама! — радостно выкрикнул Ванька и побежал к ней. Ксения увидела сына, заулыбалась, но в последний момент успела рукой схватиться за стену, и тут Ванька с разбегу налетел на мать, и та покачнулась. Но потом обняла его.
Говоров подошёл, посмотрел на Ксению и виновато улыбнулся.
— Здрасьте. — Попытался отодрать ребёнка от матери, видя, что той с трудом удаётся удерживать резвого сына. — Мы, признаться, забеспокоились, не найдя вас в палате.
Степнова улыбнулась.
— Здравствуйте, Андрей Константинович. — Она продолжала гладить сына по голове. — А я… на уколы ходила.
— Вам и уколы делают? — "заинтересовался" Говоров. — Вот видите… а вы — домой, домой!.. Ванька, отпусти маму, она упадёт сейчас. Пойдёмте в палату.
Ксения взяла сына за руку, и они пошли по больничному коридору к палате, и всё не сводила взгляда с Ваньки, словно отыскивала в нём, проявившиеся за эту ночь, недостатки. Не похудел ли случаем? Говоров усмехнулся краешком губ.
— Мы вам вещи привезли, — сказал он. Ксения рассеянно кивнула.
— Да… спасибо. Не могу уже терпеть этот халат.
— Как соседка?
— Ничего, милая женщина. Ваня, что в садике?
Тот кивнул.
— Хорошо.
Андрей понимал, что спросить Ксении хочется совсем не о садике, но из-за его присутствия она не решается. Вздохнул. Они как раз вошли в палату, да к тому же оказались одни, Говоров поставил пакеты на кровать и сказал:
— Вы не волнуйтесь, вечер прошёл хорошо.
Степнова закусила губу.
— Капризничал?
Андрей глянул на Ваньку, тот шуршал пакетом, в котором лежали фрукты. Покачал головой.
— Как ни странно, нет, — понизив голос, сказал Говоров. — Я трусил просто отчаянно, — разоткровенничался он, — но мы с Ванькой, совместными усилиями, справились.
Ксения внимательно смотрела на него, пока он говорил, даже рот приоткрыла, словно собиралась что-то сказать, но промолчала. Только головой качнула и с недоверием воззрилась на собственного ребёнка.
Андрей хмыкнул.
— Я же вам говорил…
— Мы взрослые, — кивнул Ванька, крутя в руках апельсин.
Андрей улыбнулся.
— Точно.
Ксения присела на постель, задумалась, после чего осторожно поинтересовалась:
— А Людмила Алексеевна?.. вы же говорили…
— Да, я знаю, — вздохнул Говоров. — Но как оказалось, родителей в Москве нет. Но вы не беспокойтесь, они вернутся послезавтра. А пока мы сами.
Взгляд Ксении ему не понравился. Складывалось такое впечатление, что она не верит ни единому его слову.
— В чём дело? — спросил он.
Она удручённо покачала головой.
— Вы лучше расскажите, как у вас дела. Что врачи говорят?
— Говорят, что отдохнуть надо… и выспаться… и ограничить себя от всяческих стрессовых ситуаций. — Она странно усмехнулась.
Андрей же всерьёз задумался.
— И всё?
Она пожала плечами.
— Да… Вот только как это сделать, рецептов не дают.
— Странно, — озадачился Андрей, а Ксения его тона неожиданно испугалась и излишне небрежно, явно переигрывая, отмахнулась.
— Не обращайте внимания. Всё со мной нормально. Я же говорила, что не надо было мне здесь оставаться…
— Вы мне это бросьте. Лечитесь. А то у меня тоже стресс будет, если вы начнёте падать в обмороки каждый день.
Ксения изобразила улыбку и снова посмотрела на сына.
В больнице они пробыли около часа. Ксения не отпускала от себя Ваньку, прижимала к себе, неустанно что-то поправляла, глаз с сына не сводила, а Андрей украдкой наблюдал за ней и мысленно поражался, как можно кого-то так сильно любить? Даже собственного ребёнка? А он по её глазам видел, как она обожает, именно обожает его.
Так, словно ей больше любить в этой жизни некого…
Эта мысль пришла неожиданно и в первый момент удивила, а потом почему-то испугала. Неужели такое бывает? Как-то всё неправильно.
Андрей даже головой мотнул, чтобы избавиться от этих мыслей.
Ксения вызвалась их проводить. Говоров попытался ей запретить, убеждал прилечь и отдохнуть, но Степнова начала его уверять, что это ей вполне по силам и даже на пользу пойдёт, и вообще она не далеко… до лифта. Последние слова она договаривала, умоляюще глядя ему в глаза, и Андрею не хватило решительности ей отказать. Не моргая, таращился в её глаза, они казались огромными и незнакомыми без стёкол очков.