— А Света? Переживёт?
— А кто тебя больше беспокоит? Она или Димка?
— Оба. А ещё родители Андрея. А ещё…
— Ксюша! Хватит. В конце концов, ты не первая, из-за кого мужчина разводится. Всё устроится.
Ксения достала телефон, нажала несколько кнопок и показала Сазоновой фотографию Андрея и Ваньки, сделанную вчера на прогулке.
Лена кивнула.
— Вот-вот. Думай о себе. А потом уже о других, — и повернулась к водителю. — Мы подъезжаем?
— Да, Елена Вячеславовна. Нам повезло, пробок нет.
— Вот видишь, — Сазонова посмотрела на Ксению. — Нам везёт.
--*--*--*--
Ванька смотрел мультики. Телевизор включился довольно давно, но спать Андрею не мешал. Говоров уткнулся лицом в подушку, чувствовал, как Ванька елозит рядом, что-то делает, слышал, как носится по квартире — на кухню и обратно на диван, но его не будил. А Говоров вроде и спал, но одним ухом прислушивался к происходящему, а порой приоткрывал один глаз и наблюдал.
Всё-таки выходной — это хорошо. Можно поваляться, закутавшись в тёплое одеяло, бездумно потаращиться в потолок, лениво потянуться…
Жаль только, что Ксюши под боком нет. Тогда бы счастье было полным.
Ванька в очередной раз запрыгнул на диван, облокотился на Андрея и чем-то захрустел. Говоров закинул руку за голову и зевнул. Открыл глаза.
— Что жуёшь? — заинтересовался он.
Ванька сунул ему под нос огромное яблоко. Андрей придержал его ручку и откусил от яблока. Прожевал.
— Вкусно. А ты его мыл?
— Я его на столе взял.
— Значит, мама помыла.
— А мамы нет, — развёл ребёнок руками. — Она работать пошла?
Андрей кивнул и попытался пригладить Ваньке волосы на макушке.
— Она после обеда приедет.
— Хочешь ещё откусить?
Говоров отказался и сел. Взял с тумбочки будильник и покачал головой, посмотрев на циферблат.
— Ты давно встал? Голодный?
Ванька откусил от яблока и призадумался.
— Я буду хлопья с молоком!
— Хорошо. Марш умываться!
— А мультик?
— Ты их час уже смотришь.
— А что мы будем делать сегодня?
— А что ты хочешь?
Ванька устроился на подушках, попрыгал и невпопад сообщил:
— А Аньке собаку подарили. Она такая рыжая, и у неё уши висят.
Андрей остановился и взглянул на мальчика задумчиво. Сунул голову в вырез футболки.
— Ты собаку хочешь?
— Можно маленькую, — тут же пошёл Ванька на уступки.
Андрей улыбнулся, подошёл к дивану и взял мальчика на руки.
— Если честно, я не против собаки. У меня в детстве была собака.
— Большая?
— Как сказать… У бабушки был пекинес, а потом мы взяли его к себе. Я с ним гулял… — Говоров вдруг остановился, окунувшись в воспоминания.
— Я тоже буду гулять с ним, честно-честно.
— Честно-честно?
— Да.
Андрей внёс его в ванную и поставил на табуретку перед раковиной.
— Умывайся.
— А собака?
— С собакой вряд ли что выйдет, атаман. Мы же в чужой квартире живём.
Ванька знакомо закусил губу, расстроившись.
— Даже маленькую нельзя?
Андрей привалился спиной к косяку и посоветовал себе впредь думать, прежде чем заводить с маленьким ребёнком опасные разговоры.
— Давай продолжим этот разговор, когда переедем.
— А когда мы переедем?
— Надеюсь, скоро. Умывайся, — поторопил его Андрей.
Упёртостью Ванька пошёл в мать. Пока Андрей брился, мальчик перетаскал ему все свои книжки и тыкал пальцем во всех животных, которых видел на картинках. И смотрел при этом так жалобно, что Андрей, в конце концов, не выдержал. Отложил бритву и всплеснул руками.
— Хорошо, мы купим тебе какого-нибудь… питомца. Маленького!
— Собаку! — радостно подпрыгнул Ванька и книжку бросил.
— Нет. Есть много других.
Ребёнок приоткрыл рот, соображая.
— А кого мы купим?
От ответа Говорова спас телефон. Андрей выскочил из ванной, а Ванька бросился за ним.
— Папа!
Звонил Денис. Говоров сел в кресло, а подбежавшего Ваньку усадил к себе на колени.
— Помолчи немного. Я с дядей Денисом поговорю.
— Ты чем занимаешься? — скучающим голосом поинтересовался Горский.
— Веселюсь.
— А-а… У тебя теперь всегда весело, да?
— А ты думал. Денис, а что ты такой кислый?
— Юлька замуж выходит, слышал?
— Какая? — не понял Говоров. Ванька обнял его за шею и зашептал что-то на ухо. Андрей разобрал слово "собачка" и голову повернул, отодвинул ухо от детских губ.
На этот вопрос Горский не ответил, только с тоской проговорил:
— А я ведь в неё почти влюбился.