Как же она тогда перепугалась. Вдруг нахлынуло понимание того, что такой жизни она совсем не хочет. Что она не готова. Потому что несмотря ни на что, это был другой Андрей Говоров. Слишком серьёзный и задумчивый. Говорил такие вещи, что Света порой замирала в удивлении и потом ещё долго ловила себя на мысли, что человек, за которого она выходила замуж, такого сказать не мог. Это не его мысли и не его слова. Так кардинально и так быстро люди не меняются.
Стоило огромных усилий убедить Андрея, что её присутствие в Париже просто необходимо. Именно её. Она соблазняла Говорова обещаниями и перспективами, и работала ещё больше, чтобы подтвердить свои слова. Чтобы Андрей понял — она должна остаться во Франции.
Теперь сама зачастила в Москву. Занималась домом, покупала мебель, потом меняла её, делала ремонт то в гостиной, то в кабинете Андрея, то в спальне. Прикидывала в уме, и меняла шторы во всех комнатах. Искала хорошую домработницу.
Создавала видимость занятости.
Не надо думать, что она не хотела "стать семьёй". Очень хотела. Но в её жизни появилось столько другого, важного и интересного. Да и к Андрею не уставала присматриваться. Изучала его новые привычки и пристрастия. Читала взгляды и запоминала фразы, которых не было раньше. Училась любить его "нового".
У него была любовница. Возможно, не одна. Это было ясно, как божий день. У Светы не было по этому поводу никаких иллюзий. Но понимание этого отчего-то успокоило, а не обидело, как раньше.
У него роман, значит, не настолько ему плохо.
Правда, не появлялось в нём больше горения. Он не вспыхивал и не парил от своих ощущений и новизны чувств. Всё было спокойно и ровно, Говоров как бы отдавал дань своей физиологии. Жены не было рядом, а присутствие женщины в его постели — это неотъемлемая часть его жизни.
И таскал повсюду фотографию этого мальчишки. И смотрел на неё. Поначалу Свету это удивляло, затем настораживало, а вскоре начало злить. Не потому что он смотрит, а потому что она не понимает, почему он смотрит.
Но даже тогда, когда всё стало настолько очевидно, она не связала всё это с Ксенией Степновой. Она просто не видела их вместе. С мальчиком видела и ещё тогда отметила, что отношения их нормальными назвать никак нельзя. Честно пыталась Говорову на это намекнуть, но он по привычке отмахнулся, а потом ей стало не до таких мелочей, у неё была впереди свадьба, к которой нужно было готовиться со всей тщательностью. Вот и упустила…
Но Степнова? Это просто в голове не укладывалось.
Когда Андрей позвонил и попросил развод, Света ему не поверила. Но он говорил спокойно и с какой-то незнакомой интонацией. Даже голос вдруг дрогнул, и стало ясно — он вполне серьёзно. Он хочет с ней развестись. После всего, после стольких лет притирки друг к другу и стараний.
А ведь она успела настроить планов, готовилась к серьёзному разговору… Почему нельзя перебраться из Москвы в Париж? Это ведь вполне возможно и не так уж и трудно. Главное, захотеть. И вот тогда и будет у них настоящая семья и все будут довольны.
А получилось всё по-другому.
Андрей не хотел в Париж. И её, Свету, он больше не хотел. И "их семья" ему больше не стала нужна, он мечтал уже о другом. И не с ней.
Ксения Степнова. Невзрачная, неинтересная особа, обитающая в крошечном пространстве по соседству с президентским кабинетом. Тусклая и безотказная. Думающая только о работе. Она азартно стучала по клавиатуре, набирая очередной отчёт, и варила Андрею кофе. Варила только она, потому что "так как у неё ни у кого не получается". Неудачница. Как потом выяснилось — мать-одиночка.
Из-за неё Андрей собирался разводиться.
Когда Света немного успокоилась и отошла от шока, позвонила Виктории, секретарше Говорова, и дотошно ту выспросила о том, что происходит в офисе.
Плевать на офис! Что происходит с Говоровым?
Он светится от счастья, он доволен жизнью, у него полно забот, которые с работой никак не связаны.
Он счастлив.
От чего? От того, что он с Ксенией Степновой?
От чего он может быть счастлив?!
Света затаилась на пару дней, снова отключила телефон, а сама ждала вестей из Москвы. От Ольги, которая пообещала прояснить ситуацию в обстановке совершенной секретности.