Одну из главных особенностей мировоззрения славян вообще и русского народа в частности В. Д. Иванов видит в изначальном отсутствии чувства племенного эгоизма, в широкой распахнутости славянства по отношению к иным языкам и народам, независимо от того, колонизуют ли славяне земли, заселенные иными языками, или же иноземцы приходят к ним для поселения. Писатель глубоко прав, совершенно исключая расовое, кровнородственное начало в славянском миропонимании, равно как прав он и в том, что многовековое постоянное смешение с иными народами не меняло того, что предстает как специфика народного, национального характера.
Летописец в поисках начала Руси ставил три вопроса: "откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первое княжити и откуда Русская земля стала есть". Он, следовательно, различал происхождение народа и государственности. В романах В. Д.Иванова они в такой мере не различаются. Но у него заметна связь между характером народа и возникающей у него государственностью. А такой взгляд предполагает первоочередное внимание не просто к социально-хозяйственной организации народа в пору возникновения классов и государства, но к его этническим традициям, которые накладывают отпечаток на сложение новых форм организации.
Вопрос о начале славянства и руси чрезвычайно сложен, общепринятого решения нет и сегодня, и вряд ли оно будет в ближайшем будущем. Далеко не ясен также вопрос о соотношении славян и руси. Вплоть до Х века большинство авторов их разделяет, что, кстати, и является главным источником, питающим норманизм. Сам В. Д. Иванов так и не решил для себя эти вопросы. Он не знал, как соединить упоминаемых им в "Повестях древних лет" поморских русов с "россичами" на реке Роси. Позднее, отвечая на письмо, автор которого сомневался в возможности выведении этнонима "Русь" от речки Рось (Ръсь),он признает, что вопрос этот совершенна неясен и ни одну из существующих точек зрения он не может принять*. В какой-то степени эта неуверенность вырастала из собственного опыта: приняв гипотезу о происхождении Руси от племени по Роси, ему пришлось сделать его столь малочисленным (больше не размещалось на речном побережье), что распространение имени "Русь" на обширную территорию приняло характер случайности. А ведь в этот период в Центральной Европе были племена, насчитывавшие сотни тысяч сородичей.
_______________
* Письмо включено в сборник материалов из архива В. Д. Иванова,
подготовленный к публикации издательством "Современник".
В. Д. Иванов не опускается глубже VI века. Именно в эту эпоху византийские источники заговорили о славянах, которые оказались самой активной силой на огромной территории от Иллирии до Нижнего Дуная, вскоре заселили большую часть Балканского полуострова, многие эгейские и среднеземноморские острова, многотысячными группами проникли в Малую Азию. В это же время славяне доходят до побережья Балтийского и отчасти Северного моря, река Эльба становится славянской почти во всем ее течении, ас верховьев Дуная они просачиваются в Северную Италию, в предгорья Альп и верховья Рейна. Откуда они расселялись? Где та территория, которая вскормила сотни тысяч, миллионы людей с общим языком и верованиями?
Автор VI века Иордан поясняет, что славяне раньше назывались "венедами", "вендами", "виндами". "Венедами" называют балтийских и полабских славян многие германские источники. Называют они их также "вандалами", причем "вандалы" и "венеды" в этом случае понимаются как разные названия одного и того же этноса. В XV веке анонимный польский автор пояснял, что тех, кого поляки называют "поморцами", немцы (тевтоны) зовут "венедами", галлы и итальянцы - "вандалами", а "рутены"-русские "галматами".
К последнему неожиданному указанию ниже мы вернемся. Здесь же заметим, что в науке племя вандалов, продвинувшееся в первые века нашей эры от Прибалтики к Подунавью, обычно считается германским, хотя было бы правильнее вопрос о языке и этносе всех прибалтийских племен оставить открытым. Конечно, не случайно, что германские источники столь дружно смешивают славян с "вандалами": и те и другие были для них иноязычными. С "венедами" тоже вопрос не прост. Венеды известны по юго-восточному побережью Балтийского моря, по крайней мере, с начала нашей эры, а самое море называлось "Венедским заливом". Позднее так назывался Рижский залив. На его побережье венеды-венды упоминаются еще в XIII веке и даже позднее. Но славянских поселений здесь не было. Следовательно, венеды древних авторов - это племена с особым языком, лишь смешавшиеся позднее со славянами, растворившиеся в них, давшие славянам в некоторых случаях свое имя.
Читателю, видимо, бросятся в глаза "венеты", действующие в романе В. Д. Иванова. К этнониму "венеды" это название никакого отношения не имеет. Единственное, что здесь может оказаться важным, - это заключение, что этноним "венеды" негреческого происхождения, и из греческого языка он не может объясняться. "Венеты" и "прасины" в Константинополе - партии болельщиков На ипподроме - "голубые" и "зеленые" (по цвету одежды возничих). Позднее эти спортивные организации получили значение политических партий, хотя, естественно, четкой политической программы ни одна из них не имела. Поэтому В.Д.Иванов не без основания видит за противоборством двух этих партий не столько политику, сколько отвлечение от нее.