- Нет, Йо, ты ошибаешься! Я тебя прославлю! Я всем говорю, что ты моя вторая мама и папа.
- Спасибо, конечно, но все-таки объясни, что здесь происходит?! Я ничего не понимаю!!!
- А с какого места ты перестала понимать?
- С самого начала!
ЭПИЛОГ, КОТОРЫЙ ДОЛЖЕН БЫЛ БЫТЬ ПРОЛОГОМ
Многие почтенные физики заявляли, что с этим они мириться не могут возможно, потому, что это профанация науки, но, скорее, потому, что их на такие вечеринки просто не приглашали.
Д. Адамс
Дверь в приемную директора медленно приоткрылась, и на пороге показался Ловд.
- Заходи-заходи! - проговорила Спитла, поманив мальчика своим тринадцатым щупальцем.
Ловд подошел поближе и краем глаза заметил, что из одного из ящиков стола секретарши виднеется его сборник стихов "А ШИШу - ни шиша!".
- Меня вызывал директор.
- Ты знаешь, по какому поводу?
- Понятия не имею.
- Тогда слушай меня внимательно, Ловд. После того случая, как ты принес стихи в газету "ШИШи - малыши", в которых откровенно выступил с критикой директорской системы обузования, ПрПррП на тебя обозлился.
- Еще бы! Я же сказал ему, что с его вкусом к жизни и мировоззрением на детей... в общем, обидел старика.
- Да. Обидел. Вот с тех пор он и стал отслеживать всю литературу, что читают студенты. А студенты, как ты знаешь, читают преимущественно самиздатовскую литературу. Вот он и вышел на твои сборники стихов, пользующиеся популярностью. И это его жутко разозлило.
- Но почему?!
- Помнишь книгу некоего Стюп Хлюпа "Храм без попов"?
- Конечно, помню! Такой бездарности я еще не читал. Как только она в наш самиздат попала! Я еще в газете написал на нее довольно-таки ядовитую критическую статью.
- Так вот - это его произведение.
- Что?!
- Не кричи. Вкратце ситуация выглядит так: директор хочет призвать тебя к ответственности и запретить все творческие вечера, которые не включены в учебный план. А также директор мечтает удалить из общественной жизни такое явление, как самиздат.
- Что же делать?
- Сделаем так. Ты сейчас исчезнешь. А я что-нибудь придумаю.
- А как же мой поэтический вечер?
- Я думаю, мы его проведем с еще большими шиком и кайфом, чем задумывались. Старшекурсники обещали помочь. Так что все будет в порядке, не переживай.
- Хорошо. Но... простите, а почему вы мне помогаете?
- Ловд, не хитри, я же видела, что ты заметил у меня в ящике свой сборник стихов. Так что, я думаю, тебе все понятно.
- Спасибо.
- Не за что, малыш, сочиняй на здоровье.
За Ловдом закрылась дверь, а секретарша, нажав на кнопку селектора, проговорила:
- К вам Ловд. Впустить?
- Да, Спитла, впусти этого хулигана.
- Входи, Ловд, - произнесла в пустой приемной секретарша и улыбнулась.
А через пять минут из кабинета выбежал разгневанный директор.
- Где этот рифмоплет?
- Как где? Он же к вам вошел пять минут назад!
ТЕНИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ К ОБЕДУ
Что значит "не были на Альфе Центавра"? Помилуй бог, туда всего-то четыре световых года, рукой подать! Если вы настолько не интересуетесь общественной жизнью, то это ваше личное дело!... Включить подрывные лучи!
Д. Адамс
ПРОЛОГ
Голова была полна лошадей, дыма, шума и запаха крови. Такое происходило всякий раз, когда он чувствовал себя жалким и несчастным.
Д. Адамс
В парикмахерской к концу рабочего дня не осталось практически никого, кроме меня и сидящего в кресле Трататуна, вокруг которого суетилась молоденькая парикмахерша.
Я завороженно смотрела на плакат, висевший напротив входной двери: женщина в косынке, ее правая рука была вытянута в сторону смотрящего, а под изображением стояла подпись:
ТЫ ВСЕ ПОДСТРИГ?
- Как стричь будем? - спросила парикмахерша.
- Так, чтобы было не страшно, когда его встретишь утром, и так, чтобы собственные волосы не мешали ему думать об учебе.
- Понятно, значит, под "ноль", - сделала вывод девушка и, щелкнув ножницами, стала медленно приближаться к Трататуну, высматривая место на его лохматой голове, с которого можно начать творить красоту.
- А может, не надо? - жалобно простонал малыш, вжавшись в кресло и с ужасом посматривая на клацающие ножницы.
- Надо! - отрезала я.
- Надо! - сказала парикмахерша и отрезала не на словах.
Трататун понуро опустил голову и зажмурил глаза.
САМОЕ ГЛАВНОЕ ЧУДО
Ты же самый-самый... сто очков вперед лягушкам!
Д. Адамс
Вечер был долгим и сырым, потому как дождь не прекращался уже третьи сутки. Но это не могло стать причиной пасмурного настроения, ведь сегодня у нас был праздник - мы уговорили Трататуна поступить учиться в кулинарную академию. Стоило это нам немало: долгие бессонные ночи, проведенные в уговорах, огромные суммы денег, потраченные на подарки, и многое, многое другое... А вся причина в том, что Трататун прекрасно готовил, но не собирался развивать свой талант в искусство - одним словом, совершенно не хотел учиться.
- Не хочу! - говорил он после очередной попытки поставить его на путь истинный. - Я вижу, как маются Ясна с Ловдом, и я не хочу повторять их ошибки!
- Но послушай, Трататун, ведь это так прекрасно - освоить профессию и получить диплом! А без диплома в жизни будет трудно.
- Ничего подобного! Настоящему мастеру диплом не нужен - ему нужна клиентура.
Ладно, все это теперь неважно, Трататун все-таки согласился поступить в академию, и сегодня мы празднуем это событие. А с завтрашнего дня малыш начнет заниматься с репетитором, чтобы иметь максимум шансов выиграть экзаменационный конкурс.
- Трататун, - позвала я малыша, - ты скоро? Мы уже все собрались за столом и ждем твоего хваленого угощения.
- Бегу-бегу, мои ненасытные!
- Давай быстрей, а то наши желудки уже прилипли к позвоночнику, - это голос из-за стола подала Ясна.
- Лечу-лечу, мои голодные!
- Давай скорее, а то мы уже звереем! - это предупредил Ловд.
- Спешу-спешу, мои чревоугодники!
Через десять минут в комнату вошел Трататун, неся на вытянутых руках...
- Это мое праздничное блюдо, оно называется...
- Что это? - воскликнула Ясна.
- Это все? - истерично удивился Ловд.
Я, правда, тоже была несколько ошарашена. Это блюдо, название которого мы еще не знали, Трататун готовил весь день, и вот теперь на подносе лежало что-то маленькое красного цвета.