Во-вторых, воспользовавшись случаем вырваться из привычной обстановки, я взяла с собой свою маленькую ученицу Ясну, а то ее последний круг знакомств с улицы Большого Каньона изрядно настораживает меня своей манерой поведения и эстетическими воззрениями на окружающий мир. И вот, дабы охранить ученицу от некорректного влияния, я прихватила ее с собой, как говорится, подростковый возраст – это вам не «дочки-матери». А здесь девочка на свежем воздухе придет в себя, забудет своих подлозрительных знакомых и, пообщавшись с местной простодушной, воспитанной в лучших патриархальных традициях молодежью, авось и совсем умерит свой гормональный пыл.
А если говорить начистоту, то я просто-напросто боюсь за свою малышку: нрава она дикого и необузданного, а это вместе с ее недюжинными магическими способностями все равно, что порох в кармане – не знаешь, в какой момент вспыхнет. Недаром дядюшка Друд любил повторять, вспоминая свою трудную юность: «Страстная девушка – как спичка, потрешь – и вызывай пожарную команду!»
У дядюшки мы с Ясной гостим уже третий день. Каждое утро нам присылает по одному письму Трататун, оставленный дома на хозяйстве. В письме он предельно лаконично излагает, что в доме все в порядке и причин для беспокойства нет, что мы можем отдыхать, сколько нам понадобится, и даже больше, и даже лучше, чтоб побольше.
Ясна все эти три дня вела себя тихо, благоразумно и весьма воспитанно. Она молча ходила по дому Друда Ухта, осматривала комнаты, где полно всякого антиквариата и редкостей из экзотических стран и измерений. Украдкой залезала в дядюшкину библиотеку в поисках книг с пометкой «волшебникам до шестнадцати подсматривать нельзя!», листала древние манускрипты, что-то выписывала из них в свой маленький коричневый блокнотик с изображением разъяренного чародея. Этот блокнот ей подарил Друд в честь ее приезда.
Ясна, в перерывах между своими «научными трудами», прогуливалась вдоль стен дома, на которых висели портреты нашей родословной линии – мужчины с грустными бородами и женщины с яркими чертами характера – все они почему-то были нарисованы красной и желтой красками и изображены исключительно в период тяжких раздумий.
И вот теперь, переняв у Друда Ухта привычку читать утренние газеты, Ясна решила всколыхнуть мой отдых своим сумасшедшим проектом.
Хотя… не такой уж он и сумасшедший. По легенде, в сундучке Ричарда Оторви Мое Сердце находятся несколько предметов, каждый начинающий и законченный маг знает их наперечет.
Первый предмет – карандаш-скоропис. Применяется для быстрого записывания мыслей (это мне очень пригодилось бы, а то я часто не поспеваю за собственным мышлением).
Второй предмет – палка-копалка. Применяется для нахождения и извлечения из земли кладов и прочих зарытых сокровищ (это мне тоже пригодилось бы, лишние деньги лишними не бывают).
И, наконец, третий предмет – мышка-несушка. Эта зверюшка умеет стащить все, что угодно, откуда угодно, у кого угодно и пронести через что угодно (это в моей профессии особенно ценится).
Последний предмет сундучка всегда привлекал внимание людей, поэтому сундучок Ричарда Оторви Мое Сердце постоянно куда-то исчезал, пропадал, проваливался сквозь землю и утекал сквозь пальцы, его постоянно воровали друг у друга маги и прочие профессионалы-любители острых ощущений и шикарной жизни. И вот, значит, теперь это магическое сокровище объявилось в Верхних Пенках.
Кстати, интересно, у кого украл его директор Центрального гастрогнома и… Да, а почему это он разыгрывается в качестве приза? С таким богатством никто добровольно и живым не расстанется. Что-то тут не так.
– Ясна, а слухи надежны?
– Да, я спрашивала у местных сорок – они подтвердили, а что?
– Ничего. А как зовут директора сего заведения?
– Кюль ибн Аван. Так ты согласна? Йо, ты согласна?
– Может быть.
– Ура! Ура! Я так и знала! А костюмы мы себе сошьем?
– Какие костюмы?
– Там же будет конкурс на самый лучший костюм, и у кого будет лучший, тот станет Королем или Королевой Карнавала. Я хочу быть Королевой!
– Вот выучись шить, а может быть, вышивать и…
– Шить? Ты что, я же ведьма, я… я думала, ты мне наколдуешь.
– Ясна, девочка моя, каждый должен жевать свой хлеб и закусывать своей закуской. Не приучайся жить за чужой счет. Сколько ты сегодня сделала упражнений из «Самоучителя по аналитической магии для поступающих в МУЗы»?
– Для поступающих куда?
– В Магические Учебные Заведения! Позор! Поступаешь и сама не знаешь куда.
– Знаю, просто забыла.
– Так как, все-таки, обстоит дело с задачками?
Ясна состроила кислую физиономию:
– Да чушь там всякая, тоже мне, аналитическая магия! Разве это задачки!
– Например?
– «У мальчика Хриса всего пять хлебных корочек, но у него пять тысяч друзей. Вопрос: как накормить пять тысяч друзей пятью хлебами так, чтобы они наелись и не просили добавки?»
– И чем плохая задачка? Ты сама-то попробуй реши ее.
– Не хочу. У тех, кто учится на магов-переводчиков (это те, кто переводит вещество из одного состояния в другое, в просторечье «превращенцы»), у них задачи поинтересней.
– И что же у них за задачи?
– Например, «как мальчику Хрису воду превратить в вино?»
– Так, – я грозно посмотрела на малышку, – значит, тебя уже такие задачки интересуют?
– Чего ты злишься, мой интерес чисто теоретический.
– Ага, теоретический?
– Да.
– Так, чтоб через пять минут в твоей комнате было чисто, и не только теоретически!
Ясна демонстративно отвернулась, заложила руки за спину и стала медленно показывать всю скорбь своей тяжелой жизни с таким монстром, как я.
– Вот видишь, а потом говорят, что молодежь у них плохая, а сами даже поговорить с ребенком не желают! А ребенок, между прочим, подрастает и из девочки превращается…
– В неизвестно что!!! – закончила я за Ясну ее эпохальный монолог.
– А у меня, кстати, для тебя есть новость, но теперь я тебе ее не скажу.
– Что за новость?
– Я же сказала, что не скажу!
– Ясна, я вот сейчас отправлю тебя домой к Трататуну, и будешь ты там сидеть под домашним арестом до моего возвращения, а я уж постараюсь не возвращаться как можно дольше.
– Ты первая не выдержишь разлуки со мной!
– Еще как выдержу!
– Еще как не выдержишь!
– Еще как выдеру тебя сейчас!
– И пожалуйста, только тогда ты так и не узнаешь, что написано в записке… ой!
– Проболталась?! Теперь-то уж выкладывай, что за записка и от кого.
Ясна мрачно посмотрела на меня – проигрывать в спорах она не любила. Малышка подошла к секретеру, достала оттуда сложенный вдвое листок бумаги и протянула мне:
– Это утром принес почтальон. Он сказал – срочно.
– Так что же ты молчала?!
– Забыла.
– А поорать с утра пораньше свои песенки дурацкого содержания ты не забыла! Где ты только их услышала – какой-то совершенно подзаборный фольклор!
– Между прочим, это песни из репертуара самого Бок Ейна Серебряные Струны!
– Это еще не повод, чтобы утром орать громче соседского петуха.
– Я не орала – я занималась вокалом. Меня, к твоему сведению, пригласили вокалисткой в ансамбль «Манна Небесная», вот так-то!
– Ты бы лучше вместо того чтобы препираться со мной, пошла бы ужин приготовила, а то скоро дядюшка Друд придет, и если он останется без обеда… Голодный мужчина дрессировке не поддается. Я надеюсь, ты уже выучила эту аксиому?