Ничего хорошего из этого не вышло.
Наивностью и мечтательностью Стэнли ничуть не уступал матери. Они решили продать мамин дом и купить паб.
Я и по сей день дивлюсь, как при всей их неорганизованности им удалось продержаться целых четыре года. Но в конце концов явились судебные приставы и конфисковали пивную за долги. Стэнли полностью разорился, матери же удалось избежать подобной участи благодаря оставшимся от отца деньгам, что она в свое время отложила на черный день, да и позабыла. Как это типично для отца: даже спустя много лет после смерти явиться рыцарем в сияющих доспехах.
Теперь мама проживает в муниципальной квартире с одной спальней и до сих пор ищет мужчину, хоть сколько-то походящего на отца. Сама не пойму, то ли я восхищаюсь ее оптимизмом, то ли сочувствую безнадежности ее поисков.
Мы болтаем почти час, пока у меня не начинает урчать в животе.
— Ладно, мама, кажется, мне пора перекусить.
— Да, милая, давай уж закругляться. Поцелуй Карла за меня.
— Непременно. Постараюсь заглянуть к тебе на выходных.
— Ах, вот это было бы славно!
— Целую, мам.
— И я тебя тоже. Пока!
По завершении разговора я делаю себе бутерброд, который поглощаю за чтением журнала под звуки радио. Минуты растягиваются в час, а Карл так и не перезванивает. Звоню ему сама, но вновь отвечает автоответчик.
На смену раздражению приходит беспокойство. Какого черта Карл не звонит?
В конце концов я отправляюсь в спальню и, немного почитав, проваливаюсь в беспокойный сон.
5
В семь тридцать заходится будильник на телефоне.
Я хватаю его и сразу же проверяю сообщения. Ничего.
Меня попеременно терзают раздражение и беспокойство. А вдруг Карл потерял свой телефон? Или оставил в конторе. Да, это для него вполне типично, так что, пожалуй, пока не стоит начинать сходить с ума.
Зато можно спокойно позавтракать на чистой кухне.
Поскольку новых шин пока нет, я настраиваюсь на пешую прогулку на работу. Такси для меня слишком разорительно.
Выйдя из дома, сразу направляюсь к машине — убедиться, что за день ее не изувечили еще больше. К счастью, ничего не случилось. Жаль только, что шины не залатались сами собой.
С утра прохладно, и ветер пронизывает насквозь. Я поднимаю воротник и поглубже засовываю руки в карманы. С завистью поглядываю на проезжающих мимо в своих уютных машинках водителей. Жару я не люблю, верно, но и отмораживать сиськи — никакого удовольствия.
Подхожу к магазину и начинаю нервно рыться в сумочке в поисках ключей, ведь если меня все-таки угораздило забыть их, домой придется возвращаться на своих двоих. Самое дурацкое, что я еще никогда не забывала ключи, вот ни разу. К счастью, сегодняшний день не стал исключением.
Первым делом я ставлю чайник и включаю отопление, и, не снимая пальто, прохожу в торговый зал, и открываю дверь. Кучу скопившихся под дверью конвертов просто сгребаю и пихаю под прилавок, сейчас не до счетов.
С чашкой наикрепчайшего чая в руке устраиваюсь за прилавком, притопывая от холода. Магазин прогреется не раньше чем через полчаса.
Покупателей с утра, как обычно, нет, и я вновь пытаюсь связаться с Карлом. И вновь автоответчик.
— Это я. Опять. Пожалуйста, перезвони.
Покончив с чаем, включаю компьютер. Отыскиваю мобильный шиномонтаж и записываюсь на самое позднее время. Четыре шины обойдутся в две сотни с лишним, и я закипаю от негодования. Чтоб этот ублюдок-вандал сгорел в аду.
Четыре коробки с книгами из секонд-хенда так и стоят на полу. Тянуть дальше некуда, и я водружаю первую на прилавок. Без всякого энтузиазма отдираю скотч, достаю несколько потрепанных книг и раскладываю на прилавке.
Моя система предельно проста: книги нетоварного вида отправляются прямиком в утиль, а оставшиеся я проверяю по штрихкоду, есть ли такая уже в наличии, и решаю, отправиться книге на полку или же в складское забвение. Порой весьма трудоемкое дело.
С первой коробкой я разделываюсь за час, отправив примерно треть в макулатуру. Чести выставления на полки удостаивается лишь несколько книг. Вторая коробка немногим лучше. А третья вообще никуда не годится. Похоже, эти книги принадлежали злостному курильщику — все побуревшие и пропахшие табачным дымом.
Придется сказать Эрику, что на деньги за эту партию он может не рассчитывать.
Когда я открываю четвертую коробку, появляются первые обеденные покупатели.