В действительности опасность ему не грозила. Жильцы обнаружили оплошность Михая только поздно вечером, когда вернулись домой и, начав открывать дверь в полутьме, заметили, что ручка двери измазана чем-то скользким, а ноги прилипают к коврику. Гости же вовсе не смотрели ему вслед – скорее напротив, они отступили в комнату ближе к окну, так как Михай наблевал не только много, но и весьма, весьма вонюче и находиться у входа стало тяжело. Остался только один полный студент, не страдавший брезгливостью. Он с любопытством рассматривал жёлто-коричневое месиво, приговаривая: «Никак не пойму, шо ж он такое ел-то!»
Надо было срочно что-то предпринимать. Кто-то придумал взять полиэтиленовый пакет и аккуратно, приподняв за углы, запихнуть туда коврик, который Данила, скрепя сердце, согласился выкинуть. Подтерев остальное тряпками, их запихали туда же, и пакет отправился в окно, со свистом промчавшись мимо низлежащих пятнадцати этажей и смачно шлёпнувшись обо что-то внизу.
После проведённой в срочном порядке первичной дезактивации возникло некоторое замешательство – никто не знал, как теперь быть. Его несколько разбавил ещё один запоздавший гость, вдруг появившийся в дверном проёме.
– Что это тут у вас происходит? – подозрительно спросил он, по всей видимости не ожидая, что кто-нибудь допился до таких последствий, если с начала праздника прошло всего лишь двадцать минут.
– Да вот Данила Михая пригласил! – ответил наиболее возмущённый товарищ Данилы. – А тот пришёл пьяный в говнину, наблевал, cукa, и сбежал!
– Ух! Хле-ба-а-а-ть! – искренне изумился студент.
До сих пор, несмотря на немалое событийное разнообразие, таких случаев в общаге не отмечалось. Однако надо было не изумляться, а что-то делать. Продолжать застолье в блоке Данилы оказалось сложно, даже когда всё вытерли, так как запах не вытирался. Стали думать, куда можно переместиться, и Саша предложил свою комнату – она была довольно большая, трёхместная, а один из соседей уехал на пару дней.
Студенты, обрадованные гостеприимностью Саши, весёлой толпой спустились на пятый этаж, в его блок. Но чтобы продолжить празднование, требовалось немного навести порядок. Во-первых, весь стол занимал компьютер с принтером. Во-вторых, студент, деливший с Сашей комнату, из тех, что днём праздновали экзамен, нахлеставшись в хлам, спал на своей кровати прямо в одежде. При этом он громко храпел, заполняя комнату замысловатыми звуками – похрюкиванием и присвистыванием, а кроме того, судя по атмосфере в комнате, перед приходом нежданных гостей старательно набздел.
– Так, компьютер мы, наверное, под кровать уберём, а с этим хрючилом что делать?! – спросил самый активный из гостей.
«Хрючило» попытались разбудить, но все попытки не привели к успеху. Студент недовольно похрюкивал в ответ на тычки, но в сознание не приходил.
– А давайте его к соседу отнесём! – предложил Саша. – Там парень тоже к родителям уехал на пару дней, кровать свободная!
Идею одобрили, и хрюковца потащили, подхватив за ноги и за руки. Кто-то, освобождая проход, резко толкнул дверь в комнату, но та, отскочив от упора, срикошетила назад, гулко стукнув по бурчащему чайнику нетрезвой ноши.
– Ой, у него же синяк теперь будет! – испугалась одна из девушек.
– Не, – со знанием дела возразил ей кто-то из ребят, – на макушке синяков не бывает. Тут шишка будет!
В соседней комнате уже спал субъект в похожем состоянии, разве что не хрюкал, а сопел.
– Давай им, что ли, пивка по паре бутылок оставим, в качестве компенсации за перемещение? – предложил Саша.
– По паре – это много! – рассудил Данила. – К тому же он и так не вспомнит, где спать ложился. Давай по одной, и ещё тут водки дешёвой осталось грамм двести! Накатят с утреца!
– А чего это они так нажрались? – поинтересовалась другая девушка.
– Да был повод! Один пару схлопотал на экзамене, а другой, наоборот, пять! – ответил Саша.