Я́ не знаю, есть ли пути отступления, но мой мозг не видит иных выходов. Отключив все эмоции, твёрдо говорю:
— Я согласна. Завтра будет свадьба. А сейчас оставьте меня одну. Ночь я проведу в больнице. Заберёте меня завтра утром.
Отец хлопает в ладоши, радостно скалясь, а мать гогочет, показывая миру неестественно белые зубы. Гиены. Падальщики. Ненавижу.
Глава 30
Юля
— Привет, — Андрей заходит в палату, широко улыбаясь. — Как себя чувствуешь? Что врач говорит?
— Ничего, — отвечаю намерено резко.
— Я тебе носочки новые принёс, не успел постирать из-за работы. Купил по дороге.
Мужчина достаёт из пакета белые шерстяные носки. Снимает с моих ног хлопковые и одевает новые. Горячие ладони скользят по ноге выше, пуская знакомую дрожь по телу.
— Мерил по ладони, — улыбается он. — Такие маленький только в детском отделе продаются. Совсем маленькая ты у меня.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не броситься к нему на шею и не начать горестно рыдать. Делаю глубокий вдох и отключаю все чувства и эмоции. Поплачу потом, когда он уйдёт. Когда возненавидит меня за те слова, что я собираюсь ему сказать. Прости, хороший мой, так нужно.
— Как это мило. Я прям тронута до глубины души. Наш неприступный полицейский выбирал даме своего сердца носочки. Писала бы сценарий к фильму, обязательно бы внесла эту сцену.
Андрей в недоумении смотрит на меня. Не понимает, что со мной происходит. Так я с ним не разговаривала никогда.
— Ты действительно думаешь, что я могла влюбиться в такого как ты? — вскидываю насмешливо брови. — У тебя денег мне на новую сумку даже нет, что уж говорить о машине. Носочки он мне принёс… самые дешёвые у бабки в переходе купил?
— Что на тебя нашло? — голос надломленный, а глаза полны непонимания.
— Игра закончилась, дорогой мой. Я влюбила тебя в себя. Таков был уговор. Мы с моими подругами поспорили, что ты влюбишься в меня и будешь готов душу за меня отдать, — я смеюсь, и смех мне кажется ненастоящим. Главное, чтобы он не заметил этого. Главное, чтобы чувства обиды затмили голос разума.
— Все те слова…
— Простой психологический приём. Я говорила то, что ты хотел слышать, — говорю надменно, предугадывая слова Андрея.
— Юль, родители твои приходили? Они тебя чем-то запугали? — догадался мой мужчина.
Я дергаюсь, и это не удаётся скрыть от цепкого взгляда Андрея. Но я быстро беру себя в руки и фыркаю:
— Кто меня запугал? Родители? Вся та история о постоянных избиениях и несчастном детстве была лишь выдумкой. Отважный полицейский сразу клюнул и взял на себя роль защитника. Как это и ожидалось.
Беркут отворачивается ко мне спиной, упираясь руками в выкрашенный белой краской подоконник. Смотрю в родной затылок и еле сдерживаюсь от того, чтобы вскочить с кровати и броситься к нему. Обнять его со спины, прижаться к нему всем телом, чтобы почувствовать его тепло, его силу и закричать. Закричать, что всё это ложь. Пожаловаться на всех, на родителей, на свою судьбу. Потому что привыкла прятаться за его сильной спиной за эти три месяца. Привыкла, что он решает всё мои проблемы.
И у меня сердце ноет от того, что я причиняю ему боль. От того, что я вынуждена лгать о самом прекрасном, что было между нами. О чувствах.
— Всё было ложью? — спрашивает тихо, до конца не веря моим словами. — Каждое слово?
— От начала до конца, — ухмыляюсь криво. — Я почти была тронута твоими признаниями. Скудненько, честно говоря, но и так сойдёт.
— Искорка, не ври мне, — мужчина подхватывает меня на руки и прижимает к себе. — Я же вижу, что что-то не так. Вижу, что ты сама не своя. Что случилось, родная моя? Я всё решу. Только перестань так смотреть…
Губы мужчины лихорадочно целуют моё лицо. Я всхлипываю и отталкиваю его от себя. Ещё несколько секунд и я расплавлюсь в его объятьях. Разревусь и расскажу всю правду.
— У меня завтра свадьба, Андрей. Я люблю своего жениха. Всё, что у нас было с тобой, то была игра. Обыкновенная игра. Мы, богатые, иногда так развлекаемся. Нам лестно чувствовать, когда нас любят. Ещё веселее, медленно влюблять в себя простаков, чтобы потом приземлить их с небес на землю. Проснись, малыш. Сказка закончилась.
Желваки ходят на лице мужчины. Он в ярости. По глазам вижу, что ему больно. Прости, родной мой. Прости меня. Но лучше так, чем я сломаю тебе жизнь. Я не стою того. Я никогда не была счастлива до встречи с тобой. Три месяца жизни с тобой были волшебным сном. Сказкой. Чертовски мало, чтобы насладиться этими чувствами. Жизни было бы мало. Но я узнала, что такое любить и быть любимой. Благодаря тебе. И я всегда буду любить только тебя. Но на расстоянии. Чтобы не причинить тебе вред.