К тому же я давно поняла, что “щечка” - это для Васи и Тани - давно уже пройденный этап. А у меня, понимаете ли, пустует приличная трехкомнатная квартира с большим балконом. Родители все лето на даче проживут, они у меня пенсионеры, я у них одна и любимая доча, так, что мне все можно.
Я немного поколебалась и разрешила прийти ко мне в субботу всей троице с ночевкой - Артем и Васька с Танюхой. И вот, вроде бы, сначала все было даже хорошо.
А потом я ушла от них в кухню, слушала как шумит дождь за окнами, настроение начинало портиться, глупая это затея была, не по душе мне такие мероприятия — сидим, пьем, слушаем какие-то песни про самолеты и парашюты, да ладно бы еще у певца голос был и умел Васька играть… А то лишь мучает инструмент… и мои уши.
Через пять минут стало неловко, что я оставила гостей одних и я тихонько вернулась в общую комнату. А там полный бардак, Васька курить ушел на балкон, Артем сидит на полу и Таньку гладит по голой коленке, да еще, кажется, на полном серьезе собирается эту самую круглую коленку поцеловать. Мне и вовсе стало тошно… Не то, чтобы у меня были какие-то планы на Артема, просто… неприятно!
Я вернулась в кухню и там увидела Василия. Как он это все успевает! Стоял у стола и колбасу нарезал, сооружая бутерброды. Внимательно Вася на меня глянул и спросил вполне нормальным голосом, безо всяких приколов: — Ань, ты расстроилась, что ли? У вас же, вроде, с Темычем ничего? Ты же его динамишь, это видно…
— А у вас с Таней? - не выдержала я.
— Тебе все-равно, что он ее сейчас гладит?
— Ну и че? Если она ему нравится, он мне сам сказал…
Я от удивления чуть батон не выронила из рук. Ничего себе реакция на происходящее… а еще десантник!
— А ты-то сам как на все это смотришь? Я-то думала, ты с Таней!
— Да у нас так только… на пару разов… она же сама на меня залезла, я и не хотел… почти. Че я, должен был даме отказать… если ей приспичило? А Темыч у нас тихий, девственник почти… ему такую и надо… чтоб сама… Ты же ему не дашь? А че? Мордой лица не вышел? Вроде ниче… Или ты у нас такая… типо недотрога? Отличница…
Последнее слово из Васькиных уст прозвучало почти как ругательство, да я еще и за подругу обиделась: — «Ах, же ты засранец! Вот я Таньке все расскажу!»
Хотя, девчонка, конечно, сама виновата, ведет себя как шлюха, то с одним, то с другим. Еще мою миленькую квартирку превращают в притон! А, может, я преувеличиваю? И вообще, чего я теряюсь…. Мне уже двадцать пять лет и почти никакой личной жизни. Три месяца нерегулярных встреч с начинающим биржевым брокером Константином меня и вовсе выбили из колеи.
Если все мужчины такие зануды и нытики, неспособные починить пылесос и прикрутить потуже выпадывающую из стены электророзетку, то лучше я буду жить с папой и мамой. Папа мой хотя бы с пятой попытки может полочку в ванной повесить… с маминой помощью, разумеется.
А, если честно, иногда мне очень даже хочется чего-то такого… в интимном смысле… но, не самой же себя удовлетворять, я читала, что к этому девушки быстро привыкают и мужики им тогда делаются совсем не нужны. А я в перспективе хочу семью и детей. Я маленьких очень люблю, кстати. Я много с племяшками водилась…
Так вот, расставшись с Костиком и погуляв по городу в компании двух брутальных парней, я вдруг поняла, что хочу… ну, просто хочу и даже, кажется, очень!
Может, зря я так вела себя с Артемкой, он милый, и мне очень нравится, но я же не могу первой его поцеловать, а других намеков он не понял, я и не очень старалась, если честно. И теперь после того, как он «щупал» Танюху, между нами, естественно, ничего быть не может.
А сейчас передо мной стоит Василий. В полосатой своей маечке, большой и загорелый… И меня вдруг дико начинает к нему тянуть… Просто, какое-то колдовство! Просто хочется кинуться на его широкую грудь и обхватить руками, все, что под руки попадется, а он пусть меня за попу подержит.
И еще целовать… захотелось целовать эти обветренные насмешливые губы с привкусом сигарет, эти скулы с маленьким шрамиком на правой и крепкую шею… Никогда бы не подумала, что меня может так возбудить курящий мужчина!
Думаю я сейчас обо всем об этом, стою и смотрю на Ваську… куда-то ниже его широкого армейского пояса…Да, я замечталась просто, я и не собиралась вовсе туда смотреть.
Только Васька вдруг подошел ближе, забрал из моих рук батон и, не глядя, кинул его на стол, а потом взял мою ладошку и прижал к своим штанам, прямо… туда. Я попыталась убрать руку и дернуться назад, но парень ухватил меня свободной ручищей за шею сзади и еще ближе к себе притянул.
Я сначала хотела Ваську оттолкнуть, но вместо этого вдруг неловко уткнулась лицом в его тельняшку и приобняла за голое плечо. А Вася как-то очень уж умело водил моей ладонью по своим штанам чуть-чуть вверх и вниз, одновременно сжимая своей пятерней сверху, так что я отлично ощущала всю его внушительную выпуклость… там… что-то большое и объемное.
Между ног у меня стало горячо и влажно… Да, плевать на все! И пусть он раньше с Аней был, я же с ним ничего серьезного заводить не собираюсь, разве только побаловаться немножко. Неужели нельзя? И мне захотелось, чтобы Васька тут же задрал мне платье и уложил животом на стол, прямо на это самый — кухонный.
Парень наклонил голову и одновременно дернул меня за волосы, чтобы я подняла свою. Наши губы встретились, это было так сладко, так сладко…
Губы у Васьки оказались жесткие, сухие, даже грубые, но что он ими вытворял… и еще языком… Я почти забыла как дышать, прижалась к нему всем телом.
Несколько минут мы отчаянно целовались, словно в самый последний раз, словно нас сейчас на расстрел поведут и дано время лишь для поцелуя, так пусть он длиться вечно! А потом я краем уха услышала, как в зале раздался недовольный Танькин голос и виноватое бормотание Артема: — Танечка, прости, я не нарочно… я все сейчас приберу.
Вася шагнул в сторону от дверного проема и жахнул кулаком по выключателю, так, что кухня немедленно погрузилась во мрак. Теперь мы просто стояли, тесно прижавшись друг к другу и слушали, как Таня, на чем свет стоит, ругает Артема за то, что он пролил пиво на ее новое платье, как парнишка извиняется и плетется вслед за Таней в ванную комнату, как там щелкает задвижка и вскоре оттуда раздается шум льющейся воды, Танин смех и приглушенный счастливый говор Артема.