— Просто… — он положил руку мне на поясницу. — Я уверен, что этот туалетный столик будет слишком велик. Даже если он технически подходит, то из-за него в крошечной ванной внизу будет тесно. И если бы мне было позволено высказать свое мнение, то я бы сказал, что ты должна придерживаться раковины с пьедесталом.
Я закатила глаза.
— Ты можешь высказывать свое мнение.
— Неужели?
Я выпрямилась и повернулась к нему лицом, отпустив рулетку, которая закрутилась с громким хлопком.
— Было бы проще, если бы твое мнение совпадало с моим. Но, кажется, это не реально, когда дело касается нас с тобой.
Джексон не убрал руку, когда я обернулась, и теперь она лежала у меня на бедре, испуская тепло.
— Скажи мне… — от прикосновения его большого пальца к моей коже под краем рубашки мои гормоны пришли в бешенство. — Тебе же скучно со всеми парнями, которые с тобой согласны?
Я открыла рот. Потом закрыла. И открыла его вновь.
— Когда как.
«С возвращением, Иви».
Скука — это то, чего я никогда не испытывала рядом с Джексоном. Но мне кажется, что быть одновременно полу раздраженным и постоянно возбужденным — это не золотая середина.
— Как насчет того, чтобы поставить этот туалетный столик в ванной на втором этаже? — спросил Джексон умиротворяющим тоном. — Зеленый цвет будет лучше смотреться в ванной с большим окном, и если ты хочешь дорогущую плитку, которая сделана под дерево и отнимет часть твоей прибыли, то я положу её.
— Хорошо, — сказала я, игнорируя критическое замечание о более высокой цене. — Я ценю это.
Так как от прикосновений Джексона мои мысли путались, то я отошла от него под предлогом покупки туалетного столика. Я постучала по крышке раскрытой коробки.
— Мне поднять ее и положить на тележку? Или нужно протащить ее через магазин и бросить к ногам продавцов у кассы, как добычу?
— Во-первых, мне нужно быть более бдительным, и в следующий раз разоружить тебя перед тем, как выводить в люди. У меня такое чувство, что моя голова будет следующим, что ты бросишь к чьим-то ногам…
Я поджала губы, стараясь удержать недоброжелательный взгляд, чтобы Джексон не понял, что мне смешно. Но затем он одарил меня своей самой очаровательной, фальшивой и невинной улыбкой.
— И, во-вторых, хотя я полностью верю, что ты можешь поднять этот столик, мы не собираемся покупать здесь большие вещи.
— Что? Тогда зачем мы пришли сюда?
И зачем тогда мы спорили о вещах, которые не собирались покупать?
— Ты сказала, что хочешь осмотреться и понять, чего тебе нужно. Я старался быть покладистым. — Его улыбка стала шире, растягивая границы его сексуального рта. — Кое-какие мелочи, вроде краски, ты можешь взять здесь, но я закажу шкафы и полы у моих поставщиков. Это будет намного дешевле, поверь мне.
Джексон выгнул бровь.
— Ты ведь доверяешь мне, верно?
Доверие было сложной вещью для меня.
Правило № 6: Никогда никому не доверяйте свое сердце. Люди лгут, они передумывают, и чувства угасают. Никто никогда не будет заботиться о вашем сердце так хорошо, как вы надеетесь. Единственный способ сохранить его — никогда не отдавать.
Впрочем, Джексон не просил моего сердца. Просто хотел сэкономить мои деньги. И я поняла, что доверяю ему — не сердцем, а чем-то еще.
— Да. Я доверяю тебе.
— Хорошо. Нам стоит поработать над тем, чтобы быстрее приходить к согласию, — его губы изогнулись в злобной усмешке. — Или, может быть, мы просто найдем лучший способ для решения наших разногласий.
Я накрутила прядь волос на палец.
— Например, покер на раздевание?
— Поразительно. Ты действительно хочешь снова снять с меня одежду.
Прозвучало так, будто я до невозможности хотела увидеть Джексона голым. Ну, я не могла этого отрицать. Я снова представила его без рубашки, как прошлой ночью, сидящим напротив меня с рукой на моем бедре. Жаль, что это не может повториться — я была рада, что звонок Саванны прервал нас, прежде чем мы все очень усложнили.
Ну, я пыталась радоваться, и это должно, полагаю, что-то значить.
Джексон обнял меня за плечи и направил в сторону кухонь.
— Давай посмотрим, какие проблемы могут возникнуть с выбором столешниц и шкафов, а потом я с радостью выполню твою просьбу.
Я позволила ему вести меня, одновременно раздумывая, как вернуть контроль, прежде чем он полностью ускользнет из моих рук.